Вновь ненадолго воцарилось молчание. Женщины прихлебывали кофе. Старенький робот тихо замер у книжного шкафа, маленький огонек на его ободе с сенсорами горел красным. Наконец Мэси нарушила тишину:

— В каком–то смысле я оказалась здесь в результате череды случайностей. Я вовсе не планировала ничего подобного. Но я не собираюсь становиться прежней. Был момент, когда я считала, что это возможно. Я надеялась, что мне удастся. Теперь я вижу, это не так.

— Вот и хорошо. Значит, вы свободны и можете подумать о том, кем стали.

— Я — посторонний человек. И, может, навсегда им и останусь. Тем не менее я изо всех сил стараюсь прижиться здесь.

— Теперь вас лучше знают. Если свыкнетесь с этим, сумеете извлечь пользу. Но нужно быть осторожной, иначе известность может превратиться в тяжелую ношу. Вам придется постоянно оправдывать ожидания других людей. — Эбби сделала глоток кофе. — Но у нас с вами есть преимущество — мы можем взглянуть на то событие, что изменило нас, и понять, в кого мы превратились. В отличие от многих других людей, что задаются вопросом «Кто я?», да так и не находят удовлетворительного ответа. Как, к примеру, мой младший сын.

Девушка промолчала, вдруг ясно осознав: Эбби Джонс прекрасно понимает, что задумала Мэси.

— Ньют все никак не угомонится, — продолжила пожилая женщина. — Пробует массу вещей, примеряет на себя разные идеи, разные подходы, как другие — одежду. Но ничто до сих пор не подошло ему.

— Уверена, он себя еще найдет.

— Он не хочет, чтобы его знали как сына Эбби Джонс. Он жаждет стать личностью. Надеется, что однажды произойдет то, что проведет демаркационную черту, разделит его жизнь пополам и позволит самоопределиться. Что–то сродни событиям, которые сформировали нас с вами. Ньют неглуп и достаточно храбр, правда, смелость его до сих пор не была испытана. Оттого, наверное, ее принимают за браваду и безрассудство. А еще он легко поддается влиянию.

— У меня и в мыслях не было принуждать Ньюта к тому, что ему не по душе. Я даже не представляю, как это можно сделать, — призналась Мэси.

Девушка гадала, к чему Эбби Джонс заговорила о сыне. Может, она испытывала гостью и пыталась выведать, известно ли Мэси, чем занят Ньют во время своих одиночных торговых полетов на различные спутники — с кем он встречался, с кем говорил, о чем говорил. Только Мэси была не в курсе. Ньют, конечно, любил обмолвиться невзначай, бросить зацепку, поддразнить, но Мэси, которая еще не успела разобраться до конца, как все работает во Внешней системе, не хватало информации, чтобы вычленить факты из его бахвальства и небылиц и уж тем более увязать всё в единую стройную историю. Да и потом мать Ньюта имела чертовски обширные связи и была уважаемым человеком с огромными запасами кармы и власти в этом мире, так что о подвигах сына она наверняка знала больше, чем Мэси. Может, Эбби Джонс предупреждала девушку, а может, считала, что та каким–то образом вовлечена в мир фантазий ее мальчика…