Мэси развалилась в шезлонге и попивала сладкий мятный чай, стараясь не думать о том, для чего она здесь. Политика тоже своего рода игра, а Мэси была игроком неопытным, наивным и лишь смутно представляла себе правила. Ей оставалось лишь раскрыть свои карты и импровизировать, положившись на доброту незнакомых людей.

Вечер только начался. Тускло светили фонари, еще не разгоревшись. Панели купола постепенно темнели, и вскоре снежно–белый пейзаж за пределами города растворился в черноте. Крупные волны лениво катились по озерной глади, раскачивая мозаику из огромных листьев водяных лилий. Несколько человек парили низко над водой — этакий воздушный балет. Они кружились в танце, словно летучие мыши, в черном небе под диском Сатурна. Из–за низкой гравитации на всех спутниках человеческие полеты стали популярным видом спорта. Мэси несколько раз пробовала летать в обители клана Джонс–Трукс–Бакалейникофф: она скользила между платформами, закрепленными высоко на опорах купола. На Энцеладе же гравитация была столь мала, что люди весили не больше, чем ворона на Земле, и потому парили все время. Одевались они в костюмы с крыльями, а некоторые личности, вроде тех, что сейчас резвились над озером, меняли свое тело, наращивая от запястий до щиколоток кожные складки вроде перепонок, модифицируя мышечную ткань и способности гемоглобина переносить кислород, что позволяло им летать часами.

Ньют покончил с деловыми звонками, поболтал кое с кем из друзей и наконец–то снял спексы.

— Твой таинственный связной опаздывает, — сказал он Мэси.

— Не сильно.

— Если они так и не появятся, расскажешь мне, в чем заключался план?

— Они придут.

— Когда закончишь, тут есть несколько баров, которые, уверен, придутся тебе по душе. Один у воды, а другой посреди зарослей ламинарии, — принялся рассказывать Ньют. — Спускаешься под воду и оказываешься в этаком воздушном куполе.

— А что, если напьешься? Как тогда выбраться на поверхность?

— Там подают чай. Любые сорта. Пьешь чай, любуешься рыбками через стекло, можно перекусить немного, а потом возвращаешься обратно.

— Звучит здорово. Ой, что это?

С соседней башни раздался протяжный напев и разнесся по округе, погружающейся во тьму.

— Призыв к молитве, — пояснил Ньют. — Что, у вас в Великой Бразилии нет мусульман?

— Конечно, есть, только мне они не попадались.

Над широкой террасой пронеслась тень — человек в зеленом костюме с крыльями, похожий на распятие, поймал восходящий поток и унесся к озеру.

— Багдад — город верующих, — продолжил Ньют. — Мусульмане, христиане, индуисты, иудеи — кого здесь только нет. В Камелоте на Мимасе есть буддийский храм. Да и те, кто организовал в Париже Постоянные дебаты в поддержку мира, тоже буддисты.