На мосту между Силварумом и Хакспеном констебли почтительно отдали честь пробегавшему Эдеарду, он тоже отсалютовал, но не остановился. Его телепатический посыл сумел пробудить в нескольких ген-мартышках поместья давно подавленные половые инстинкты и даже ловко направить их. Пять из них начали носиться по двору, открыто выражая свою любовь к Лорину.

Горожане, проходившие в этот момент по улице, могли слышать странные пронзительные крики мартышек и вопли Лорина – сначала сердитые, а потом и откровенно испуганные. Затем послышался треск рвущейся одежды, и вокруг разлетелись волны изумления и страха. Поспешившие спуститься во двор охранники и слуги только усилили атмосферу смятения. Несколько минут потребовалось им, чтобы успокоить ген-мартышек и увести их со двора. Поднявшийся шум привлек даже внимание Гомелта. Он заглянул внутрь и с изумлением увидел, как новых нежеланных поклонниц Лорина уводят в их гнезда. Гомелт окинул двор задумчивым взглядом, потом, стараясь скрыть усмешку, снова закрыл главные ворота.

Вскоре Лорин оправился от потрясения, один из слуг принес ему плащ, чтобы скрыть прорехи на костюме, и он устремил про-взгляд за пределы поместья. Но тщетно. Ген-орлы из семейного вольера бесцельно кружили над Бирмингемской заводью.

– Куда подевался Идущий-по-Воде? – закричал он.

Но никто не смог ему ответить.

Не так надеялся Эдеард войти в особняк. Хоть он и проскользнул сквозь стены во двор поместья без особых проблем, ему оставалось еще десять пролетов этих проклятых лестниц, созданных Маккатраном. А он очень спешил, опасаясь, что каждая секунда промедления может сыграть против него.

Через стену спальни Кристабель он прошел, едва дыша от изнеможения. Кристабель все еще сидела на кровати, опустив плечи, опираясь лбом на сложенные руки, так что ее густые волосы спускались ниже колен. Широкие стеклянные двери в оранжерею были открыты, Мирната стояла у перил и смотрела на западные районы города. Эдеард сбросил маскировку и прикрыл стеклянные двери.

Мирната обернулась, от удивления открыв маленький ротик. При виде материализовавшегося в комнате Эдеарда ее испуг сменился искренним негодованием. Девочка подбоченилась и вызывающе уставилась на него.

– Все в порядке, – хриплым голосом и неустойчивым посылом сказала ей Кристабель. – Прогуляйся, пожалуйста, вокруг оранжереи, прошу тебя.

Мирната напоследок бросила на Эдеарда гневный взгляд, но послушалась и отошла.

Эдеард опустился перед Кристабель на колени и сплел пальцы, словно в молитве.

– Я так виноват перед тобой, – заговорил он. – Прошу тебя, выходи за меня замуж. Я ведь ничего не знал.