«А для дорогого дядюшки Лорина она окажется плохой новостью».

– Правильно. – Он расправил плечи и набрал в грудь воздуха. – Я так и сделаю. Мы пойдем к нему прямо сейчас.

– А ты сознаешь, что в случае его согласия мы уже не сможем ничего решать самостоятельно? Если ты думаешь, что уже достаточно ознакомился с обычаями Маккатрана, ты все равно не знаешь, что нам предстоит. Формальности, сопутствующие браку прямого наследника главы района, прописаны тысячу лет назад, и их невозможно изменить даже для Хакспена и такой странной наследницы, как я.

– Ну, хорошо, – с опаской согласился он.

– Ты так говоришь, сейчас?..

– Если в конце концов мы окажемся вместе, город может делать с нами все что угодно. Хотелось бы только знать, насколько тяжело это будет выдержать.

В разгар дня Эдеард подошел к основанию Синей башни и поднял голову, заглядевшись на величественное здание, господствующее над районом Тоселла, Лазурные стены почти не отличались цветом от синевы ясного неба, словно сама башня окутала себя дымкой уединения. Через несколько шагов Эдеард попал в тень ее гигантских опор. Дом гильдии эгг-шейперов почему-то всегда вызывал у него неясные опасения, и причины этого Эдеард понять не мог.

Он вошел в огромный вестибюль и остановился на темно-красном полу, расчерченном на квадратики солнечными лучами, что проникали сквозь решетки узких окон, расположенных под самым потолком. Навстречу шагнул командир охраны, одетый в простую белую тунику и светлую куртку из армшелка. Эдеард посмотрел на него с опаской: это был тот самый сержант, с которым он столкнулся во время своего первого визита в башню.

– Идущий-по-Воде, – обратился к нему сержант.

– Сержант Эчаль. Меня пригласил Грандмастер Финитан.

На лице охранника появилась сдержанная улыбка.

– Я знаю. Всегда лучше приходить сюда по приглашению.

– Да. Я это усвоил.

– Прошу. – Эчаль показал рукой на лестницу. – Он ждет.

Ежедневные утренние пробежки определенно принесли пользу. Длинная винтовая лестница раздражала неудобными ступенями, но и только. Дыхание Эдеарда оставалось ровным вплоть до самого верха.

– Говорят, что ты видел душу Чаэ, когда он погиб, – сказал Эчаль.

– Верно.

– Он был рад?