Прогремело еще два выстрела. Эдеард был готов к ним. Пули повисли в воздухе в паре футов от него. Он попытался устроить целый спектакль, рассматривая и презрительно отталкивая пули в сторону бунтовщиков, чтобы убедить их в своей непобедимости, в том, что их бунт бесполезен, но только дал повод для новых насмешек.

«Выстрелил один из наших людей», – поступило направленное сообщение от Аргиана.

Взгляд Эдеарда скользнул по крыше дома в самом начале улицы Зульмал, где среди разросшихся лиан притаился Аргиан.

«Кто? Где он?» – спросил Эдеард.

«Джанли. Он уже уходит».

В констеблей снова полетели камни.

– Ладно, – гневно бросил он бунтовщикам. – Я вас предупреждал.

Его решительный вид заставил прикусить язык тех, кто стоял впереди.

Плащ Эдеарда взвился, освобождая руки. Прикрыв глаза, он обвел ими широкий круг. Он никогда еще не пользовался своей телекинетической силой в полной мере и теперь старательно сосредоточился. За его спиной поверхность Средней заводи покрылась рябью. Затем в воздух поднялись две мощные струи воды. Они наклонились над набережной и сошлись вместе точно над головой Эдеарда. Стоявшие под летящими потоками констебли инстинктивно пригнулись.

Эдеард злорадно усмехнулся. Всю собранную воду он бросил в бунтовщиков единой волной. Удар, поднявший тучу пыли и брызг, пришелся на начало улицы Зульмал. Основная масса воды, сметая все на своем пути, устремилась вперед. Люди беспомощно барахтались, закрывая рты и носы третьими руками. А Эдеард не двигался с места, продолжая направлять страшный поток. Попавшие в неестественный водоворот ген-крысы пронзительно визжали. Основная волна прокатилась по улице ярдов на пятьдесят или семьдесят, а потом, растекаясь по боковым аллеям, стала уменьшаться.

Эдеард перестал поднимать воду, когда уровень в Средней заводи значительно понизился. Вода, попадая в ливневые канавы, начала возвращаться. Наконец он опустил руки и глубоко вздохнул. Остатки поднятой воды обрушились на улицу.

Беспорядков впереди больше не было. По тротуарам и дренажным стокам с журчанием сбегала вода. Эдеард увидел, что на земле остались сотни промокших людей, цеплявшихся друг за друга и за стены, едва шевелившихся, словно выброшенные на берег рыбы. Их кашель и резкие вдохи смешивались со стуком капель, падавших с листьев лиан. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь высокие кучевые облака, окутали странную сцену сияющим блеском.

– Яже говорил, – невозмутимо произнес Эдеард. – Отправляйтесь по домам.

Констебли разошлись по улице Зульмал, помогали людям подняться на ноги и проверяли, все ли в порядке. Самыми распространенными травмами были переломы рук и ног. Примерно две дюжины пострадавших перенесли на набережную, где ими занялись вызванные врачи. Среди оставшихся на улице людей обнаружились двое из списка Эдеарда, и их арестовали. Других репрессий не последовало. Дрожащие от холода в промокшей одежде, мятежники быстро расходились. На улице Мислор тоже стало тихо.