Кристабель ждала его в оранжерее на верхнем этаже, сидя за широким, обитым кожей столом с двумя стопками папок. Ее волосы, стянутые в тугой пучок, падали на спину. Платье бледно-лимонного цвета, дополненное массивным золотым ожерельем из переплетенных «восьмерок», было ей очень к лицу.

– Глядя на тебя, можно подумать, что ты подписываешь смертный приговор, – сказал Эдеард.

Она неодобрительно нахмурилась.

– Так и есть.

– Что?

– Ты видишь? – Ее рука широким жестом обвела бумаги. – Это моя семья, которая после нашей свадьбы будет и твоей семьей.

– Э-э… вижу.

– Папа решил, что мы с тобой займем весь десятый этаж, и это прекрасно. Но тогда он сам и Мирната переедут на девятый, где живут тетя Ришия и кузен Горрал, а еще дядя Лорин со своими детьми и тремя внуками. Дядя Лорин далеко не в восторге. Вчера вечером он долго спорил с папой. Но папа говорит, что дядя всегда знал о такой возможности и должен смириться. Дядя настаивал, что для тебя это слишком большая честь, но папа все-таки еще мастер, и он переезжает на девятый этаж, а это значит, что придется перемещать уйму народа.

– Ох, Заступница. Я знаю, что твой дядя меня недолюбливает…

– Пусть проваливает в Хоньо. Настоящая проблема не в нем. А вот что делать с семьей с третьего этажа…

– С третьего?

– Да. Ниже живут только служащие.

– Верно.

– Чтобы здесь все утрясти, надо выселить одиннадцать семей.

– Одиннадцать? – с ужасом переспросил Эдеард.

Он подвинул себе кресло и сел напротив Кристабель. Джессиль говорила что-то насчет обещанного отцом поместья, но она имела в виду свое приданое.

– Да, и именно мне придется найти им места в загородных поместьях. – Кристабель положила руку на стопку папок. – Вот здесь сведения о землях, фермах, виноградниках и домах, принадлежащих нашей семье за пределами равнины Игуру. И они, естественно, тоже все заняты.

– Это безумие, – заявил он. – Семьи не должны поддерживать так много… родственников.

– Нахлебников?

– Я этого не говорил.