Кансин даже не пыталась скрыть своего изумления.

– Маркол? Маркол такой же, как ты?

– Он обладает чертовски большими психическими способностями, – сказал Эдеард. – А что если он на пороге самореализации, о которой говорила Заступница? Что если вскоре мы увидим и других, подобных ему, если подобный потенциал начнет проявляться у детей?

– Заступница, помоги нам, – простонала Кансин. – Маркол?

– Не надо произносить его имя так, словно это ругательство, – решительно заявил Эдеард. – Он такой же мальчишка, как и все остальные. Кем он станет, зависит от его окружения. С родителями ему не очень повезло. Что ж, я пытаюсь помочь ему измениться в лучшую сторону. Меньше всего нам сейчас надо делить население на тех, у кого психические способности сильнее, и тех, кто менее талантлив, – хватит и того, что благородные семейства склонили соотношение в свою пользу. Мы должны показать Марколу и ему подобным, что самореализации можно достичь лишь в сильном обществе, которое заботится о каждом и в котором люди поддерживают друг друга.

– И это поможет вернуть Небесных Властителей? – недоверчиво спросил Максен.

– Предложи другой вариант, – ответил ему Эдеард. – Я с радостью его испробую. Вы видели, как уходили Чаэ и Бойд. Они и сейчас где-то там, пытаются отыскать дорогу к Морю Одина. Теперь вы убедились, что эта часть учения Заступницы соответствует истине.

Максен в растерянности провел рукой по волосам.

– Я все понимаю, – протянул он. – Но… Маркол!

– И другие, – добавил Эдеард.

– А ты встречал кого-то еще? – спросила Кансин. – Еще людей с выдающимися способностями?

– Пока нет. Но этот город заставляет людей скрывать таланты и использовать их только ради собственной выгоды.

– Но ты же сказал, что мы становимся более просветленными, – сказал Максен.

– Вот именно: становимся, – подчеркнул Эдеард. – Нам предстоит долгий путь.

Такой тесноты в Мальфит-холле Эдеард еще не видел. Все пространство до последнего дюйма занимали длинные столы, за которыми клерки, распределившись по районам, пересчитывали гигантские груды бюллетеней. А констебли все еще подносили новые ящики и, открывая, высыпали содержимое.

На верхней площадке лестницы стоял мэр Овейн, окруженный помощниками и союзниками. Он улыбался и вел непринужденный разговор, словно ничего существенного не происходило. Чуть поодаль на галерее, в компании своих сторонников Финитан тоже старался не слишком пристально следить за подсчетами. Время от времени они с Овейном обменивались вежливыми фразами.

Представители обоих кандидатов были более нетерпеливы. Они постоянно бродили вокруг столов и яростно спорили со своими соперниками по поводу каждого сомнительного бюллетеня. На занятых подсчетами клерков нередко обрушивались обвинения и оскорбления обеих сторон.