Ко всему прочему, первичный всплеск страха как-то разом утих, сменившись ненатуральным, неподобающим ситуации спокойствием — будто бы не Хашима ожидал арест, и последующий расстрел, а кого-то другого…

— Вы сдали себя сами. — подполковник зевнул, подчёркивая одолевающую его скуку — Вы забыли, что слюнтяйская демократическая шелупонь, при которой вы жировали шестьдесят лет назад, уже давненько не у руля… И вы потеряли осторожность.

— Как? Как именно?! — самообладание Хашима дало заметную трещину. В хитросплетениях его извилин замелькали имена, адреса, номера счетов… Нет, он не мог нигде наследить, план был безупречен! — Как вы меня нашли?!

— Не имеет значения. — отрезал Зарзо — Лучше спросите, что мне от вас нужно. Хотя вы должны догадываться…

— И что же? — настороженно, и с надеждой спросил Хашим. В его мозгу что-то щёлкнуло, и старик понял: если Зарзо и имел отношение к той структуре, чьё название было накарябано на его «корках», то сейчас он действовал совсем не от её имени… Хашим это просто знал.

— Мне нужно… Ну неужели не понимаете? — Клат усмехнулся, сунул руку в пакет с солёными орешками, и закинул горсточку себе в рот — Мне нужно ядерное оружие. То, что осталось от Сопротивления.

— К-какие… — голос старика все же дрогнул — К-какое, вы сказали, оружие?

— Не придуряйтесь. — подполковник Департамента Важных Расследований впервые повысил голос — Когда разоружали так называемые ядерные державы, в особенности Пакистан и Индию, со складов пропали, да так и сгинули, около сотни единиц ядерных боеголовок. Сто двенадцать, если быть точным. Я даже могу перечислить вам серийные номера, хотя едва ли существует оная необходимость… А то, что оружие попало в руки Сопротивлению — факт доказанный, так что же? Будете утверждать, что вы, третье лицо Сопротивления, ничего не знаете? Сразу предупреждаю, вы потеряете в моих глазах всякое уважение. Не скажу, что его очень уж много, но…

— Подполковник, очнитесь! Исламское Сопротивление распалось пятьдесят лет назад, и с тех пор…

— Распалось … — проговорил Клат с издёвкой — Только оно не распалось… Мы его извели. Выжгли калёным железом, как рак, которым оно и являлось, по сути. — со дна подполковничьих глаз всплыли недобрые огоньки: было очень похоже, что его знакомство с событиями полувековой давности брало начало отнюдь не из учебников — Однако, вернёмся к оружию…

— Но я ничего такого… — хотел запротестовать старец, и вновь был холодно перебит:

— Давайте начистоту. — деланное дружелюбие оставило подполковника напрочь — У вас сейчас два выбора, всего два. Первый: вы говорите мне всё, и живёте дальше. Ну… Скорее всего, живёте, обещать я вам ничего не буду, сами понимаете… И второй: вы продолжаете строить дурку, и попадаете в руки официальному правосудию. Вы, опять-таки, рассказываете им всё, но с одной маленькой разницей: максимум через три дня после этого вы отправляетесь — и совершенно заслуженно, хочу добавить — на свидание со стенкой, и это уже стопроцентно. Ваше решение?