– Я случайно видел ее документы… впрочем, спроси сам.

– И спрошу! Почему же она не преподает математику на нашем корабле?

– Об этом надо спросить бабушку. Послушай, Торби, мой тощий недоразвитый братец, мне иногда кажется, что в детстве тебя уронили на голову. Несмотря на все эти недостатки, я люблю тебя за ту неуклюжую элегантность, с которой ты вытираешь слюну со своего подбородка. Хочешь выслушать совет старшего мудрого брата?

– Говори. Все равно ведь не замолчишь.

– Спасибо. Лоан – чудесная девушка, и я полагаю, что было бы приятно решать вместе с ней уравнения до последнего дня твоей жизни. Но мне нестерпимо видеть человека, который делает покупку, не обойдя прежде всего рынка. Если ты продержишься хотя бы до следующего прыжка, ты увидишь, что у Народа есть еще несколько хорошеньких девушек. Несколько тысяч.

– Но я вовсе не ищу себе жену!

– Ну-ну… это в конце концов одна из обязанностей мужчины. Все же подожди встречи, и тогда мы займемся покупками. А теперь умолкни, я возвращаюсь к изучению искусства.

– Можно подумать, это я болтаю!

Торби не стал спрашивать у Лоан, чем она занималась на «Эль-Нидо», но теперь у него открылись глаза, и он понял, что, сам того не зная, играл главную роль в спектакле «Ухажер». Это его испугало. Торби припомнил совет доктора Мейдер: «Прежде чем бабушка решит женить тебя, беги… иначе тебе конец!»

Отец болтал с представителем вуламуррской администрации, а Торби продолжал мучиться сомнениями. Не покинуть ли «Сису»? Если уж он не собирается всю жизнь быть торговцем, то лучше всего сделать это сейчас, пока он холост. Разумеется, можно было потянуть время, как Фриц. Нельзя сказать, что Торби начал хуже относиться к Лоан, даже несмотря на то, что она его одурачила.

Но если он хочет распроститься с кораблем – а Торби не сомневался в том, что не сможет долго терпеть размеренную монотонную жизнь торговца, – то Вуламурра была лучшим местом для исполнения подобного замысла, и другой такой возможности могло не представиться долгие годы. Ни каст, ни гильдий, ни бедности, ни иммиграционных законов – да они готовы были принять даже мутанта! Торби встречал здесь шестипалых, волосатых, альбиносов, людей с волчьими ушами, гигантов и других уродцев. Вуламурре пригодился бы любой, лишь бы он мог работать.

Что ему делать? Сказать: «Простите, пожалуйста», выйти из каюты и бежать без оглядки? Или «заблудиться» и ждать, пока корабль стартует? Нет, так поступить ни с отцом, ни с «Сису» Торби не мог – он был слишком многим обязан им обоим.

Что же тогда? Заявить бабушке, что он хочет уйти? Она отпустит его в безжизненное пространство, между звездами! Бабушка сочтет желание покинуть «Сису» величайшим из грехов.