Больше всего Лоу беспокоило, что произойдет, если машина окажется перегруженной «горючим». С того места, где они находились, панорама главного острова не была видна — ее закрывал корпус мощного сооружения. Сунув в руки Мэгги оставшиеся кристаллы, астронавт озабоченно сказал:

— Продолжай опускать с минутным интервалом, а мне нужно посмотреть, что творится в центре пересечения лучей.

— Как скажешь. — Она заняла место Лоу у щели кристаллозаборника и проводила удаляющегося астронавта взглядом.

Низко наклонив голову и прищурив глаза так, что от них остались лишь маленькие щелочки, Бостон пробрался к «окну» и поднырнул под луч. Если учесть яркость и интенсивность света, было довольно странно, что он не почувствовал ни жара, ни вибрации, ни каких-то других неприятных ощущений. Интересно, а что будет, если сунуть туда руку? Как это отразится на зависшем над островом «Оке»? Вдруг оно упадет и расколется о скалы? Или задрожит и начнет описывать немыслимые траектории? Нет, скорее всего, он просто лишится руки. На ум пришло сравнение с соломинкой, попавшей в паровозную топку. Он вздрогнул и решил отказаться от безумного эксперимента.

Нетерпеливый голос Мэгги вывел астронавта из задумчивости. Она опустила очередной кристалл и позвала его, должно быть забеспокоившись.

— Бостон? Что там у тебя?

— На мой взгляд, картинка та же самая, что и в первый раз! — крикнул в ответ Лоу, стоя в проеме под вырывающимся в пространство лучом. — Разве что оболочка у диска стала толще и заметнее, хотя я в этом не уверен. Это может быть атмосферным эффектом. Ты кристаллы бросаешь?

— Бросаю! — закричала девушка. — По штуке в минуту, как ты сказал. Послушай, может, имеет смысл закинуть их в машину все сразу?

Лоу нахмурился:

— Только без глупостей, Мэгги! Мне твоя идея что-то не очень…

Он так и не успел закончить фразу. Мощная взрывная волна подхватила астронавта и швырнула его с площадки на острые камни уходящего к морю крутого склона. Оглушенный, он больно ударился животом и грудью и разбил в кровь лицо и руки.

Каждый вдох причинял ему невыносимые муки, но Лоу заставил себя подняться на ноги и начал карабкаться обратно, вверх по насыпи. Перед глазами плясали огненные круги, он больше не слышал ни звука. Луч над ним изменил цвет на пурпурный и казался теперь сплошной застывшей медной болванкой длиной в несколько миль. Но луч и все, что было с ним связано, больше не представляли интереса для Бостона Лоу.

— Мэгги! — Он упал на колени, проклиная свои вышедшие из повиновения ноги, но заставил себя встать. — Мэгги, отзовись! Скажи хоть что-нибудь! — Каким-то чудом он сумел перевалиться через край площадки. — Мэгги! — Бостон пополз в зал, оставляя за собой кровавую дорожку. — Где ты, черт побери? Что случилось?