Вал Кон сел на скамью и похлопал рядом с собой рукой, приглашая ее устраиваться.

— С Хаканом все прекрасно, Мири. С его точки зрения, ты делала только то, что положено: фру указала, что нужно, и это будет сделано. Если он сомневается в наших шансах на победу, то мне он об этом не говорил.

— А что говорит Контур?

Он выгнул бровь:

— Ничего. Нет информации.

— Я не о победе, черт подери. Я имею в виду…

— Мири, Мири… На оба вопроса ответ одинаковый. Мы не можем предсказать судейство, потому что судьи разные. Мы не можем предсказать, кого будут транслировать, потому что не знаем, какие критерии определяют решения фру в сером.

— И даже если нас пустят в эфир, мы не знаем, будут ли еще слушать там, наверху!

— Вот именно.

Мири ухмыльнулась:

— Если это Точильщик, то могу поспорить, кто спустится.

Вал Кон улыбнулся и сжал ее пальцы:

— Я подозреваю, что даже он не будет настолько торопливым. И потом, фру Бригсби только скажет фру Трелу: «Я же говорила тебе, что эти двое какие-то странные»…

Мири вспотела — но Вал Кон и Хакан тоже. Первые две песни были приняты хорошо, и они справились с небольшой проблемой: им пришлось отказаться от песни, которую они наметили в качестве первого номера, потому что она оказалась последним номером предыдущей группы.

До этого момента они руководствовались советом Мири играть для самих себя, не пытаясь угодить слушателям. Соло, которое Вал Кон исполнил на рояле в первой песне, явно принесло им очки. А во второй Мири и Хакан поменялись ролями: он пел женскую партию, а она — мужскую, и это снова вызвало интерес. Правда, Мири не смогла определить, был ли этот интерес положительным или отрицательным. И, что самое неприятное, зеленая лампочка все еще не загоралась.

Преодолевая волну аплодисментов, Хакан приблизился к своему микрофону с улыбкой до ушей.

— А теперь, — объявил он и замолчал, чтобы перевести дыхание, — теперь трио «Снежный ветер» с удовольствием представит вам нечто необычное. Мы споем песню, которую вы все хорошо знаете. Сначала так, как фру Роберсун выучила ее в детстве, потом — так, как замур Роберсун слышал, путешествуя на корабле своего брата, и, наконец, так, как ее выучил ребенком я здесь, в Джилле. Итак, «Танец листьев».

Слушатели замерли в ожидании. На пульте в зале загорелась зеленая лампочка, и Мири судорожно сглотнула. Услышав, как рояль Вал Кона начал вступление, она закрыла глаза и погрузилась в ритм, сосредоточившись на словах, которые она написала на бенскую музыку. Оригинал представлял собой простодушный, радостный гимн осени, великолепно разбивающийся на куплеты. Из какого-то извращенного чувства вины перед Хаканом, который по неведению помогал им нарушать галактическое законодательство, Мири постаралась как можно точнее передать дух оригинала.