ФантастикаНебесный фермер. Среди планет. Космическое семейство Стоунстр 508
Светлый фон
Если Вы решили классифицировать реакцию людей на плоских кошек (стремление со стороны людей, особенно одиноких людей, получить домашнее животное, которое можно погладить и которое отвечает привязанностью)… если Вы классифицируете эту тенденцию (на которой крутится сюжет) как форму сексуальной сублимации, то я не собираюсь вступать в дискуссию. По определению понятия «секс» и «либидо» могут распространяться на любое человеческое поведение – но я не соглашусь, что в таком вторичном (сексуальном?) поведении непременно присутствует что-то нездоровое или тошнотворно-символическое.

Если я последую вашим теориям, то должен буду отметить, что трактовка Расти в «Along Janet’s Way»[81] была бы весьма показательна (для хорошего фрейдиста) и очень символична как в плане вторичного сексуального поведения, так и в проявлениях фактической сублимации и что это не та книга, которую можно было бы дать в руки маленькой девочке. Например, эта длинная ночная рубашка. С точки зрения хорошего фрейдиста, каждый автор (Вы и я в том числе) подсознательно использует символы, которые просто пропитались испарениями ядовитых сексуальных джунглей нашей молодости и наших прародителей. Что извлек бы новоиспеченный аналитик из сцены с девочкой, молодым человеком и псом – и длинной ночной рубашкой? А что насчет фаллической символики и фетишизма в диалоге, который сопровождал эту сцену? И все это в книге, предназначенной для маленьких девочек?

Если я последую вашим теориям, то должен буду отметить, что трактовка Расти в «Along Janet’s Way» была бы весьма показательна (для хорошего фрейдиста) и очень символична как в плане вторичного сексуального поведения, так и в проявлениях фактической сублимации и что это не та книга, которую можно было бы дать в руки маленькой девочке. Например, эта длинная ночная рубашка. С точки зрения хорошего фрейдиста, каждый автор (Вы и я в том числе) подсознательно использует символы, которые просто пропитались испарениями ядовитых сексуальных джунглей нашей молодости и наших прародителей. Что извлек бы новоиспеченный аналитик из сцены с девочкой, молодым человеком и псом – и длинной ночной рубашкой? А что насчет фаллической символики и фетишизма в диалоге, который сопровождал эту сцену? И все это в книге, предназначенной для маленьких девочек?

Если серьезно, Алиса Далглиш, я не думаю, что Вы пишете грязные книги. Но ведь и я их не пишу – зачем же убирать моих плоских кошек? Ваши книги и ваши персонажи столь же уязвимы, как и мои – для того сорта псевдонаучной критики, который Вы применили. Что ж, убирайте – и я вытащу этот аргумент.