Сырых, которых я обязан защищать, могут переселить. Предполагаю, что мне понадобится линия связи, если я собираюсь продолжить их оберегать. Следовательно, одновременная поддержка связи с вами и помощь Сырым вместе невозможна, и я вынужден поставить высший приоритет на последнем.

С остатками надежды Фаэтон спросил:

— Может, мы сможем писать письма?

— А кто будет почтальоном? Кто переведёт его из рукописного формата? Я не умею читать письмена Серебристо-Серых.

— Значит, я побеждён?

— Ваша терминология неточна. "Побеждён" — понятие, описывающее некоторый комплекс эмоционально-энергетических соответствий в мозгу при восприятии им вселенной. Но по определению вселенная обязана быть сложнее инфочастиц или мыслей, описывающих её сложность. "Поражение" — не явление, а оценка явлений, и потому она открыта для перетолкований.

Видимо, это должно было его приободрить.

Сигнал оборвался, иконка на экране показала, что дальше связь предоставлена не будет. Зеркала погасли, и больше они не заработают.

Фаэтон прошагал на палубу. Он стоял на носу баржи, оперев одну ногу на поручень, смотрел на море и размышлял — какие ещё ходы открыты? Побеждён ли он окончательно?

Всё-таки дела шли лучше, чем два дня назад, когда он задыхался на морском дне. Теперь у него есть союзники. Слабые, возможно, как Антисемрис, или такие, с которыми нельзя поговорить — как Нотор-Коток или Нептунцы. Но мечта жива, и это — крепкая мечта. Достаточно крепкая, чтобы восполнить слабость союзников.

Предложение бесконечной выгоды — воплощение мощи его мечты. Бесконечная энергия сингулярности в Лебеди X-l, или богатства множества нерождённых миров могут побудить на поддержку тех, кто недоволен Золотой Ойкуменой или терпит от неё лишения. Бессмертие не отменило экономических законов, но теперь человек мог измышлять такие долгие путешествия, такие грандиозные замыслы, что их окупаемости нужно было ждать практически вечность. Где-нибудь кто-нибудь захочет напитать мечту Фаэтона, в надежде, что через миллионы или миллиарды лет Фаэтон вознаградит его доверие. Где-нибудь, как-нибудь он найдёт поддержку.

Фаэтон взглянул на небо. Звёзды едва виднелись — мешали спутники, засветка от орбитального города, всполохи от раздираемых на минералы астероидов на высокой орбите. Глаза, наконец, ослепли ко всем частотам, кроме человеческих — но звёзды всё ещё были видны.

Лебедь X-l не был виден, но атлас в голове (это расширение Фаэтон бы никогда не стёр) подсказал нужные широту и подъём. Фаэтон повернулся в сторону созвездия Лебедя и объявил ночи: