Что бы это могло означать? Провожаю машину взглядом и начинаю соображать, что инстинктивно выбрал обычную свою исходную точку. Отсюда две дороги - к вокзалу, где загорелые домовладелицы предлагают комнаты и койки, и к знакомому месту на горе, куда ведут сто двадцать ступенек. Чемодан в этом случае следует оставить в камере хранения. Как когда-то.

Бреду по улице с фруктовыми магазинчиками, ларьками со столовыми винами в разлив и на вынос, застекленным курортторгом. Останавливаюсь у тира.

Хочется расхохотаться. Петлял я как заяц и, сделав петлю времени, снова вернулся к старым рубежам моих приключений.

Покупаю свинцовые пули для духового ружья. Целюсь в яблочко электронной мишени. Рядом со мной - сетования на сбитый прицел. Ну что ж, если в этом тире подают ружья со сбитой мушкой, попытаем все же счастья. Бью в десятку двенадцать раз. Промахов нет, в чем я лишний раз убеждаюсь, когда кладу винтовку на полку и ловлю удивленный взгляд коренастого хозяина тира.

- У вас есть деньги? - спрашивает крепыш ошарашенно.

- Разумеется, - говорю я.

- Не попробовать ли вам сбить вон тот самолет. - И он показывает рукой на дюралевый аэроплан, подвешенный на тросе. - Знаете, сегодня только трое смогли попасть в этот моноплан, это самая трудная цель в нашем тире. И не только в нашем. Даже в Сочи стрелять неинтересно после того, как вы собьете эту мишень... кстати, за попадание полагается премия - еще один выстрел.

Все это он выговорил одним духом, глядя мне в глаза и одновременно давая жестом понять посетителям, что сетования на плохие ружья обижают его.

- Что ж, - говорю я ему. - Риск невелик. Но ведь если я попаду, то деньги не пропадут, и я получу право еще на один выстрел, так?

Он растерянно мигает, соображая, не валяю ли я дурака. Что ж тут прикидывать, папаша, я действительно валяю дурака, у меня отпускное настроение, несмотря на мелкие неприятности.

Мой выстрел заставляет самолет тревожно выть, он слетает по стальному шнуру вниз, ударяется о пружину, и в тот же момент автоматически включается бравурный марш. Первое попадание.

Несколько прохожих остановились у тира, румяная от солнца блондинка в шортах заглянула в открытую дверь, тоже остановилась. Хозяин сам заряжает винтовку, подает мне, утвердительно кивает. Ни звука - лицо его становится важным.

Самолет медленно поднимается на свою позицию. Прикладываюсь к легкому теплому ложу, нажимаю на спуск. Все повторяется. Самолет гудит, гремит музыка в мою честь, на этот раз - первый Бранденбургский концерт Баха. Это подкупает. За спиной собирается народ, публика. Морской воздух всегда действует на меня так, что я не узнаю себя подчас. Еще выстрел. Снова попадание.