Вот такой был человек Артур. В бою. Он инстинктивно чуял то, что остальные не могли понять, даже оказавшись перед этим лицом к лицу. Чуял и тут же действовал. Отличный солдат. И человек хороший. Помню, как отличались сабантуйчики в увольнении с ним и без него. В первом случае можно было смело надеяться на отлично проведённое время и забавные приключения. Во втором — как карта ляжет, уныло, грустно, а может и с приключениями. Пятьдесят на пятьдесят. Мы уволились вместе. Недолго ехали домой в одном вагоне. Потом пути разошлись — он в Калининград, я дальше, в сибирские края. Больше о нём никто не слышал. Вася с Андреем вообще были уверены, что Артур давно мёртв или пропал в тюрьме.

Я направил машину за сослуживцем, нарушив с десяток правил воздушного движения. Положил её на брюхо прямо на тротуаре, даже забыл опустить мосты, что бы колёса могли крутиться. Машину дёрнуло от жёсткой посадки и оба бампера высекли искры из дорожного покрытия, а одно из нижних крыльев оперения, даже слегка погнулось. Я выпрыгнул из машины и пулей рванул за Артуром. Парень продолжал топать строго прямо, ни на что не реагируя. Я трижды его окликнул — ноль реакции. Почти догнал, но поскользнулся и рухнул кувырком. Тут же вскочил на ноги и, догнав, положил ладонь на плечо парня. Точнее хотел это сделать. Холодный ветер изменил направление и меня окутало такой нестерпимой вонью, что я отшатнулся, не удержался и опять упал на тротуар. Даже глаза слезиться начали. Секунд десять сидел, не в силах принять тот факт, что так ужасно вонял, мой друг и бывший солдат «Кондора».

Что так могло сломить человека? Так сильно опустить его на дно социальной лестницы?

Очень скоро я узнал, что. Но перед тем мне предстояло познакомиться с новым характером Артура. Я снова догнал его и положил таки руку ему на плечо. Почти. Пальцы коснулись воздуха, рука попала в железный захват (буквально железный — ощущение было такое, будто я сунул руку, между железных прутьев, которые отчего-то сжало и закрутило в бублик, аккурат на моей руке). Мгновение и я ласточкой лечу куда-то вперёд, ещё одно и я резко меняю курс, падая в другую сторону. Конкретно: камнем вниз. С огромным трудом удалось сгруппироваться и не переломать все рёбра при падении. Ещё большего труда, моему несчастному организму, стоило чисто на рефлексах, заблокировать добивающий удар в висок. Артур пытался меня убить! Мудак…

Я заорал так громко, что чуть сам не оглох:

— Артур! Стой идиот! Это я, Серый!

Он замер, рука, поднятая для повторного удара, зависла. В тот момент я смотрел ему прямо в лицо. Пустые глаза. Когда-то вечно смеющиеся, чёрные блестящие как у цыган, весёлые, с огоньком озорства, глаза. Теперь пустые и холодные. Ни огоньков, ни блеска, только холод смерти. Лицо, как застывшая маска. Он постарел, может даже сильнее Андрея, но те следы, что остались на лице парня, оставил не только возраст. Когда человек часто улыбается, это отражается на лице, морщинки, складочки всякие. Но такие же подписи на лицах оставляет и горе. Они очень похожи на следы улыбок и счастья, но будто зеркально отражены. Тот же след только наоборот. На лице Арта, присутствовали эти следы, застывшие, будто маска из арсенала какого-нибудь последователя Вуду. Что-то сломило его.