- Встаньте в очередь и ждите, бар переполнен. – Сказал парень, намекая, что у нашего пропуска недостаточная пропускная способность. Добавили пару прямоугольных страниц той же не отечественной расцветки, с тем же количеством нулей. Парень сгрёб пропуск, быстро пересчитал страницы, половину отдал коллеге и отступил. – Проходите.

Очередь тяжко вздохнула, но возмущаться не стала – если они такой пропуск предъявят, то внутри смогут разве что посидеть в уголке, со скучающим видом. Да и сомневаюсь, что у кого-то из тех людей, были такие суммы при себе.

Мы неплохо отдохнули в том баре. Девушки танцевали профессионально, с огоньком. Не пошлое потряхивание телесами, а виртуозный танец, за коим было бы приятно наблюдать, даже если девушки были бы одеты с головы до ног и не раздевались бы совсем. А в виде стриптиза, такой танец поглощал всё внимание, народ бесновался от восторга, как собственно и мы.

Не могу вспомнить, приставали ли мы к официанткам или к стриптизёршам, но вроде бы нет. Хотя точно я не скажу, много времени прошло. Но зачем я вообще упомянул этот бар, впервые нами посещённый и впоследствии посещаемый лишь раза три-четыре? Не знаю даже. Может, потому что ярко мне запомнились те девушки. Стриптиз, это ведь не просто раздевание под музыку - это настоящее искусство, если человек уделяет ему должное внимание. Я тогда ощутил покой, какое-то внутреннее удовлетворение. Может, потому что ещё несколько часов назад, мы узнали, что в доме уже много дней находилась ядерная бомба высокой мощности, и она вполне могла бы рвануть – мало ли, в жизни всякое бывает. А может, я действительно был впечатлён тем, как девушки подходили к своей работе. Не часто увидишь стриптиз такого качества, да и просто танец, глядя на который чувствуешь хоть что-то, кроме лёгкого подёргивания в области ремня.

Утром, похмелившись эликсиром, мы отправились шарохаться по городу и, наверное, зря.

В процессе выпивали, любовались тем, как меняется мир. Помню, как остановились у газетного ларька, в форме непонятного нагромождения серых тарелок или может, это была такая попытка изобразить нечто вроде волн. Не знаю, походило на тарелки, в специальном держателе, повешенном на стене в кухне. В общем, остановились, закурили – зашёл разговор о том, продолжить прогулку или вернуться в тот же бар и зависнуть в нём, если он работает днём.

Андрей отошёл от нас, замер у ларька.

- Парни. – Сказал он и обернулся – глаза круглые. Мы недоумённо приподняли брови, чуть ли не разом, а он купил газету и вернулся к нам. – Вот. – Ткнул пальцем в дату на развороте.