В общем, мы оделись, как на душу упало. Взяли световые мечи и шагнули за экран.

Появились в самой гуще схватки, примерно в центре верхней палубы испанского галеона. Повсюду гром мушкетов, сталь звенит, яростный плеск волн, где-то рядом отчаянно кричит птица, наверное, чайка. Зловеще скрипели мачты и оснастка кораблей, очень сильно пахло рыбой, сыром и мочой – такой уж мир там был. Понять их можно, сложно это, регулярно мыться посреди океана, во время плавания длиною в недели и месяцы.

Четыре световых клинка, одновременно вырвались из рукоятей, мы стояли спина к спине, а нас окружали мужики в обносках, с угрожающими мордами на лицах и мужики чуть почище, с сальными волосами, облачённые в металлические панцири и шлемы. Все они увлечённо убивали друг друга и тут мы появились, как из одного места, да на лыжах. Эффект нарисовался впечатляющий и не совсем тот, что мы ожидали. По людям на палубе, словно невидимая волна прошла. На наших глазах, насмерть сцепившиеся люди, опускали оружие и один за другим поворачивались к нам. Наши мечи, соприкасаясь с воздухом, издавали тихий гул, пополам с треском и сверкали так, что даже в тот солнечный день, их было прекрасно видно – вероятно, в том и причина. За десяток секунд, мы привлекли внимание всех присутствующих.

Народ поворачивался к нам и замирал на месте. Лица красные и белые – по разному люди реагируют на битву, кому-то страшно, но выбора нет, приходится сражаться. А кто-то приходит в бешенство, и морда мгновенно становится пунцовой. Пыл боя в мгновение ока не исчезает, так что раскраску лиц они сохранили, к ней лишь добавилось удивление, с солидной порцией мистического ужаса. Спустя полминуты после нашего появления, битва за галеон полностью остановилась. Вскрикнул кто-то на корме, раскинув руки, перевалился через портик и грохнулся на палубу замертво. Убивший его испанец, с оскаленными зубами подбежал к портику, занёс меч для удара по стоявшему спиной к нему пирату и замер на месте – нас увидел. Парень громко икнул, его все услышали, так как на корабль опустилась тишина, нарушаемая лишь плеском волн, скрипом мачт, да редкими криками птички, нарезавшей круги у центральной мачты.

- Помянем ушлёпков. – Сказал Артур, тогда вооружившийся так же световым мечом – редкий случай, обычно он предпочитал свой меч-излучатель.

Сие сказав, достал флягу, лезвие втянулось в рукоять, он скрутил крышку, глотнул, убрал флягу обратно в карман и световое лезвие снова вырвалось на волю.

Мы занесли мечи над головами, наши лица исказила кровожадная ухмылка.