Гравитация менялась быстрее, чем мне бы того хотелось. Икс-сила росла по мере приближения перигелия. Компенсирующая тяга ракеты падала. Неведомое явно силилось разорвать корабль: два g в носу судна, два — в хвостовой части, и ноль — в центре масс. По крайней мере, я на то надеялся. Пачка сигарет и зажигалка вели себя так, как будто бы толкающая их сила увеличивалась с каждым дюймом пути, пройденного в направлении кормы.

Задняя стенка сейчас лежала в пятнадцати футах от меня. Я должен перепрыгнуть это расстояние, не забыв учесть меняющееся воздухе ускорение. С силой оттолкнулся обеими руками, отпрыгнул от ровной поверхности. Прыгнул слишком поздно. Вместе с падением мощности область невесомости волной продвигалась сквозь судно. Она оставила меня позади. Сейчас задняя стенка была для меня «верхом», и труба доступа тоже.

Испытывая на себе чуть-чуть меньше половины g, я прыгнул в направлении трубы. Несколько долгих секунд глазел в трёхфутовый туннель, остановился в воздухе и уже начал падать назад, когда сообразил, что держаться мне не за что. Раскинул руки, упёрся в стенки. То, что нужно! Подтянулся и начал ползти.

Диктофон лежал в пятидесяти футах ниже меня, практически недоступный. Если я хотел сказать компании ещё что-нибудь, я расскажу это лично. Может быть, у меня ещё будет на это шанс. Потому что я понял, какая сила пытается разорвать судно на части.

То был прилив.

* * *

Двигатель выключен, я в центре корабля. Крайне неудобно висеть, распластавшись внутри трубы. Четыре минуты до перигелия.

Что-то треснуло внизу, в кабине. Я не мог видеть, что там сломалось, но чётко различал красную точку в центре синих кругов. Пятнышко сверкало как фонарь на дне колодца. Со всех сторон, между трубами термоядерного реактора, цистернами и другим оборудованием, синие звёзды освещали меня светом, который был почти фиолетовый. Я боялся смотреть на них слишком долго. Я правда опасался ослепнуть.

В кабине, должно быть, уже было несколько сот g. Я даже чувствовал изменение давления. На такой высоте, в ста пятидесяти футах от рубки управления, воздух был разрежен.

И вдруг, внезапно, красная точка стала больше, чем просто точка. Я дожил до этого момента! Красноватый диск проявился передо мной, корабль развернуло. Я судорожно хватал ртом воздух и плотно закрыл глаза. Руки невидимых гигантов обхватили мои плечи, ноги, голову. Мягко, но очень настойчиво, они пытались разорвать меня надвое. В эту секунду я понял, что Петер Ласкин умер именно так. Он сделал те же предположения, что и я, он тоже попытался спастись в трубе доступа. Но он соскользнул вниз… и я тоже соскальзывал. Из рубки управления донёсся протяжный скрежет рвущегося металла. Я попытался врыть ноги в твёрдые стенки туннеля. Кое-как, но они меня держали.