И я отчётливо помню, как однажды вечером после бурно проведённого дня мы вернулись в берлогу Медведя, чтобы провести там не менее бурную ночь, но вскоре после нашего возвращения громко затрезвонил визофон.

Крамер нашёл запредельника.

Мы с Шеррол как раз обсуждали наши планы на завтра, когда Медведь огорошил нас сообщением, что завтра мы будем развлекаться уже без него, потому что он летит к Триксу на переговоры с запредельниками.

— Я полечу с тобой. Тебе ведь понадобится профессиональный пилот?

— Ты это серьёзно, Би?

— Вполне серьёзно. Когда мы вылетаем?

— Но ты вовсе не обязан…

— Я твой должник, Медведь. Ты классно развлёк меня на старушке Земле, и мне уже приходилось иметь дело с этими ребятами, а тебе — нет… Так что теперь моя очередь быть гидом.

— Ладно, как знаешь!

Медведь больше не спорил: по-видимому, остался доволен моим решением. Что же касается меня, то я обогатился таким множеством незабываемых впечатлений, что жаждал отдохнуть от них хоть в гиперпространстве, хоть в обычном космосе, хоть в самом странном из миров, который подыщут для нас запредельники. Где угодно, только бы как следует отоспаться!

Назавтра мы расцеловались с Дайаной и Шеррол; Дайане, чтобы поцеловаться со мной, пришлось забраться на стул, а Шеррол залезла на меня, как на дерево. Я ведь был на полтора фута выше их всех. Последние прощальные пожелания, сдержанные всхлипывания наших подружек — и мы с Медведем шагнули в телепортационную кабину, которая должна была доставить нас в космопорт Калькутты.

Полное название корабля, принадлежащего Медведю, было «Может-Быть-Повезёт». Модель номер три фирмы «Дженерал Продактс» представляла собой веретено длиной в триста футов с осиной талией ближе к хвосту. Я вздохнул с облегчением, так как боялся, что Медведь летает на роскошной, но ненадёжной яхте. Но в этом корабле всё было безупречным — от комнаты отдыха до термоядерного двигателя. Я лазал по «МБП» полчаса, но так и не нашёл ни одного изъяна, за исключением крохотной царапины на дверце бара.

— Неплохая у тебя лошадка, — заявил я Медведю по завершении своей инспекционной прогулки.

— Ещё бы! Если я скажу тебе, во что она мне обошлась, у тебя волосы встанут дыбом, — со скромной гордостью отозвался Медведь.

— Не будь противным, скажи! — потребовал я голосом Дайаны.

Он сказал.

У меня волосы встали дыбом. Кстати, насчёт волос: уже на второй день полёта я снял личину альбиноса, а Медведь вернул себе смуглую кожу и чёрные волосы, снова превратившись в помесь Зевса с сердитым вупи.

Позади три тягучие недели в гиперпространстве, когда мы по очереди несли вахту у индикатора массы — и «МБП» прибыл к планете, которую запредельники не так давно взяли в аренду у Тау-Сегара.