Следующим был медблок. Царившая везде мёртвая тишина начинала действовать Андрею на нервы — он слишком привык к слабому, но равномерному шёпоту космоса. Даже когда выключался двигатель, всё равно на корабле что-то постукивало, шелестело, говорили о чём-то Рашель с Ханной... а сейчас — ничего. Нет, кажется, ветер свистит. Звук, который пилот успел почти забыть за три недели в этой консервной банке.

Он спокойно вскрыл одну из аптечек, ища обезболивающее. Вот и оно, в шприц-тюбике, как положено. Несколько секунд пилот размышлял, вернуться ли к Рашель или искать остальных, и в конце концов собрал аптечку обратно. Кто знает, может, Ханне помощь нужна, а ходячий компьютер потерпит. Мало ли как сильно они боль испытывают? Очень, сказала Рашель. По голосу было слышно, как ей «очень» больно.

Вот электрораспределительный щит. Гарью запахло сильнее, но видимых повреждений нет.

Камбуз. Почти целый, даже удивительно.

Личные каюты — в одной он нашёл Ханну. Бросился к ней, уже понимая, что девушка мертва, проверил пульс, посмотрел в её глаза, залитые кровью из лопнувших сосудов — и осторожно опустил веки. Должно быть, ударная вибрация. Даже Андрею в кабине пришлось несладко, до сих пор уши гудят, а что обрушилось на Ханну, страшно было даже представить.

Усилием воли он заставил себя отвернуться от погибшей. Сейчас не время для эмоций.

Склад. Именно сюда ударил метеорит, и смартбрасер нехорошо запищал, предупреждая о повышенной радиации. Довольно быстро Андрей установил причину — ударная волна повредила реакторный отсек. Не настолько, чтобы там случился пожар, но ядерное топливо всё же протекло, и теперь о запасах еды и воды можно забыть.

Из дыры в обшивке по-прежнему лился слабый свет, и Андрей, остановившись, впился в него взглядом. А потом уже не помнил, как проник в шлюзовую камеру, как нажал на хитрые рычаги, освобождая люк, как выглянул наружу и спрыгнул на землю. Всё это ушло куда-то в глубины памяти, забылось, всё это оказалось вытеснено зрелищем, подобного которому, наверное, не видел ещё никто и никогда.

На Андрея смотрел глаз Финна.

Гигантская планета плыла высоко в небесах Клэр, нависая над горизонтом. Тонкий теневой серп скрывал часть диска, а на чёрном бархате вокруг рассыпались звёзды — множество ярких искорок, которым Андрей не знал названий. Ярче Канопуса, ярче даже Сириуса — это были спутники Финна, кружившие вокруг своего хозяина.

А вокруг упавшего с бархата катера расстилалась фиолетовая степь. Бескрайний ковёр из вересковых кустарников тянулся до самого горизонта, теряясь в ночи, и со всех сторон Андрея окружали мрачные силуэты гор — он был заперт на дне огромной долины. И где-то далеко на одной из вершин сияла красная точка, едва различимая на фоне ночного неба.