Бобби надела вакуумный костюм, проверила замки и запас воздуха. Вместе с Катрией они ещё раз проверили друг друга. В костюм была встроена магнитная привязь - лента, шириной с её руку, и толщиной в мизинец, грязная от многолетнего использования. Сам шлюз располагался в полу, и маленькая платформа должна была вынести их на поверхность барабана. Хотелось надеяться, что та не просто сбросит их в пустоту медленной зоны. С ними двоими и коробкой на платформе стало довольно тесно. Бобби наблюдала, как рукав костюма сдувается, пока выполняется цикл шлюзования и стравливается воздух.
Катрия прижала шлем к шлему Бобби и закричала. Со звуком, передаваемым только благодаря физическому контакту, её голос был отдаленным и глухим.
- Последний шанс отступить.
Бобби улыбнулась и показала непристойный жест. Она видела, что Катрия смеется, но не слышала её. Шлюз разблокировался, и платформа спустилась.
Тело барабана Медины изгибалось над ней влево и вправо, ширилось впереди, и позади неё. Казалось, она повисла на животе какого-то громадного кита. Врата только угадывались, точками жуткого и неустойчивого света, постоянными, как напечатанные на подложке сюрреалистической тьмы узоры. Врата, и крошечная точка инопланетной станции в центре пространства колец. Она не впервые выходила за пределы корабля в медленной зоне, но каждый раз её пробирала всё та же дрожь, что и прежде. Оторваться от притяжения станции в обычном пространстве означало дрейф с любой скоростью, которую придаст ей станция, пока кто-нибудь не явится, чтобы отбуксировать назад, или пока не кончится воздух. Оторваться от станции здесь, значило долго падать в черноту между вратами, и исчезнуть в чём-то существующем - или не-существующем - за её пределами. Обычное звездное пространство давало ощущение бескрайнего океана, обширного, славного и беззаботного. В медленной зоне она чувствовала себя внутри чьей-то пасти.
Катрия пристегнула привязь, и легла на спину, притянув себя к поверхности барабана, прижимая ноги к обшивке, пока ботинки не примагнитились. Бобби ждала, наблюдая, как та делает несколько неуклюжих, неустойчивых шагов. А потом тоже прицепилась вверх ногами к поверхности вращающейся станции. Ящик в руке рвался улететь, как и петля на её магнитной упряжи. Кровь прилила к голове, наполнив уши далеким ревом, пока они шли так - отцепляясь, раскачиваясь, отталкиваясь, и снова примагничиваясь к поверхности, - пока не нашли участок обшивки, который станет точкой прорыва. Катрия указала на ящик - двумя пальцами, астерским жестом открытия или развертывания. Бобби ответила "да", кивнув кулаком.