- И вы сказали бы, что сейчас ситуация стабилизировалась? - спросил он.

- Мы можем надеяться на это, - сказала Фиск, качая головой. - Когда я смотрю на то терпение, которое продемонстрировала нам нынешняя администрация, и на то насилие, которое стало ответом на него, это оставляет меня... даже не сердитой. Мне стыдно. Мы называли себя цивилизацией, и бандитизм - всё, что мы смогли предложить. Я могу только надеяться, что людям, обманывающим себя тем, что всё это можно оправдать, тоже стыдно.

Это было предложение, которое Сингх написал собственноручно, и передал Фиск. Она повторила его, словно это была спонтанная мысль, в её исполнении звучавшая довольно убедительно.

Из всех дел, которые он сделал с момента прибытия на Медину, Фиск и Лаконийский Конгресс Миров были, безусловно, самыми успешными. Все остальные - ускорение расписания перехода Бури в Солнечную систему, борьба с подпольем, управление станцией Медина, закончились провалом.

Катастрофа продолжалась пять часов и сорок пять минут, начиная с запуска корабля Джеймса Холдена, и заканчивая восстановлением полной функциональности станции Медина. За это время его лучший информатор и команда, отправленная для его поддержки, были уничтожены, внешние сенсоры станции отключены, силы Лаконианского десанта нейтрализованы, двери центров содержания под стражей взломаны, пятьдесят два заключенных исчезли, и пока не были пойманы, двадцать кораблей союза ушли неизвестно через какое кольцо или кольца, а Грозовой Шторм взят на абордаж и захвачен.

Это был, вне всякого сомнения, самый большой провал в обеспечении безопасности, о котором Сингх когда-либо слышал, и как губернатор станции Медина, он почти все это время провел, прячась в общественном туалете. Унижение засело в его животе, как камень, и у него было отчетливое ощущение, что он останется там навсегда.

Каждое его решение, принятое после прибытия на Медину, возвращалось к нему в свете его неудачи, и он чувствовал его, как порез на коже. Если бы с самого начала он отнесся к местному населению с большей осторожностью, был бы сейчас жив Касик? Если бы он решил ответить на попытку убийства более взвешенно, стало бы у подполья меньше последователей и союзников? Если бы он избежал путаницы при реструктуризации сил безопасности, сохранив Танаку, разоблачили бы они подполье раньше, и хватило бы им времени предотвратить всё это?

Похоже, список мог продолжаться бесконечно. И каждый выбор, сделанный им, - приказ Шторму выступать, несмотря на предупреждение Дэвенпорта о недоукомплектации, отправка Джеймса Холдена в Лаконию, вместо допроса с пристрастием о подполье, убеждение Трехо сдвинуть расписание перехода Бури в Солнечную систему - привел его к этой точке. На каком-то уровне, каждое решение было ошибочным. Какими бы мудрыми они ни казались тогда, какими бы незначительными и тонкими не были просчеты в суждениях, окончательное доказательство было неопровержимым. Он относился к людям Медины, пытаясь позиционировать себя их лидером, вместо того, чтобы быть их начальником. Смотрителем зоопарка. И они отплатили ему насилием, смертью и бесчестностью. Всё это он получил сполна.