Первую декаду, медитируя в удобном кресле в комнате дедушки Цао, Артор учился создавать ровный красный фон перед закрытыми глазами. Получалось с трудом. Нет, сам фон ему удалось создать после нескольких часов тренировки и медитации. И без каких-либо сверх усилий. Но учитель остался недоволен. Как Цао узнавал, что представлял себе за своими закрытыми глазами Артор, ученик не понял, но старик очень точно комментировал: «Углы слишком притемнены, цвет не однотонный». Хотя это были преодолимые трудности.

Труднее оказалось найти подходящее «красное». В конце концов, после вечернего «променада» по Валу Эвесли попытался использовать запомнившуюся картинку рубинового ночного неба Торги, и учитель остался доволен. Ещё пару дней ушло на выравнивание чрезмерно затенённых углов, запоминание и тренировку навыка выведения фона перед открытыми глазами. Ощущение от красного фона было подобно надетым специальным очкам вроде тактических очков абордажных подразделений Военного Флота или Корпуса Системной Стражи.

Именно это ощущение Цао называл «красным фильтром». При любом внешнем воздействии фон шёл волнами как от брошенного в воду камня, поэтому любое суггестивное воздействие или намерение, даже просто слишком пристальное внимание, легко обнаруживалось, несмотря на любые препятствия и маскировки.

Ещё декаду заняла наработка «голубого» фильтра, и, как и в случае с красным, сложнее всего оказалось найти в памяти подходящий цвет. Помогли воспоминания о глубоком весеннем небе Колыбели, и дело пошло на лад. «Голубой фильтр» позволял Артору буквально видеть сторонние суггестивные метки на любом объекте. Так, на Астагеме, Эрриго и Шаубгор он обнаружил странные схожие по форме образования.

«Вассальная клятва офика клану Ратниковых», — скупо прокомментировал Цао, — «примитивно, но действенно. Не трогай!»

Последнюю декаду Артор усиленно тренировался, не упуская красный фильтр, разворачивать поверх него голубой, сначала в виде точки, потом узкой ослепительно голубой линии, потом ещё одного слоя снаружи от красного. Он был уверен, упражнение начало получаться, и сейчас, сидя с традиционной чашкой чая в комнатке учителя, с гордостью ожидал, когда сможет отчитаться о достигнутом.

— Брось! — Резкая команда учителя остановила руку буквально в паре сантиметров от печенья, горкой лежащего на широком блюде. Между прочим, личного изготовления дедушки Цао.

— Почему, Учитель? — Артор не одернул руку, а лишь жалобно заглянул в смеющиеся глаза старика с видом бродяги, не евшего дней сорок. — Разве вы не хотели порадовать своего ученика вкусным печеньем?