– Подарок?

– Конечно, – кивнула девушка. – Когда пыльца поднимется выше и накроет собой город, все вдохнувшие ее заснут вечным сном и не увидят падения острова Хранителей.

В этот момент над головами путников прогремел гром, и, неизвестно откуда взявшиеся, с чистого, безоблачного неба начали падать крупные капли дождя. Как только вода попадала на цветы, их лепестки становились прозрачными, и через минуту не осталось и намека на белый цвет. Ран хмыкнула.

– Твоя догадка оказалась неверна, – сказал Амон, подходя ближе.

– Наоборот, мой друг. Это ведь не просто цветок, это эваларин… Его пыльца становится ядовитой только после дождя…

– И как скоро она начнет действовать? – с опаской спросил Риджу.

– Как только лепестки высохнут, – ответила принцесса, поправив ножны и продолжая путь в город. – Не удивлюсь, если они расцвели близ всех городов Марса…

– Без ветра будет трудновато распространиться, не думаешь?

– Когда придет время, ветер подует в последний раз, – задумчиво сказала Эвала.

Спустя двадцать минут двое вошли в Эрдэл. Им предстояло дойти до обители Хранителей, где их уже ждали Ки Энго и все те, кто решил остаться с ним.

Каждый шаг храмовников эхом разносился по пустым улицам. Отстав на несколько шагов, Амон заметил оставляемые Ран следы, покрытые изморозью. Падающие на них капли дождя замерзали, создавая причудливые узоры на земле. Точно такие же тянулись и за ним. Душа Странника стала видимой настолько, что, казалось, к ней можно было прикоснуться. Полы плаща Эйи развевались под дуновением невидимого ледяного ветра, а молнии, бегающие по ее волосам, становились ярче с каждой секундой. Проходя мимо уцелевшей витрины какого-то магазина, южанин заметил в нем и отражение своей души. Лицо астери показалось ему печальным, словно он знал что-то о грядущем, но не мог открыть своего секрета. В трехстах метрах впереди показались ворота, ведущие в обитель Хранителей. Они были распахнуты настежь, и даже с такого расстояния были слышны голоса людей, шумно что-то обсуждавших. Ран остановилась за пятьдесят метров от входа. Когда Амон поравнялся с ней, она посмотрела на него:

– Я не представляю их реакции, но мы должны быть готовы ко всему. Включая вариант – дать им бой. – Она шумно вздохнула и выдохнула. – Им будет тяжело осознать, что Ивалиран был прав, назвав меня чужой на этом острове.

– Думаю, осознание того, что перводуша полностью поглощена тьмой и оказалась слаба, огорчит их куда сильней, чем два чужака в центре империи, – подернул плечами Амон. – Но мое оружие наготове. Уйти мы сможем в любом случае. Их купрум этахи против моих щитов ничто.