Силову показалось, что он слышит странный звук, похожий на сыплющийся песок. Обернувшись, он увидел, как картина оживает, закручивая Источник в спираль, а из увеличивающейся трещины стала сочиться зеленая пыльца. Она шумно падала на пол из застывшей красно-черной лавы. Внезапно налетевшим ветром из глубин лабиринта она взметнулась вверх и попала в лицо Громову. Тот начал было ее стирать, но вдруг остановился. Глебу послышался шепот, он слышал голоса каких-то мужчин. Силов стал смотреть по сторонам и через несколько секунд понял, что это был шепот, идущий от самих стен. Он заметил, как пыльца словно тянулась к Ивану, хотел помешать и начал стряхивать ее с парня.

– Глеб! – внезапно Иван снова стал прежним и испуганно указал на коридор, где гасли картины, покрываясь сине-зелеными трещинами. – Не надо! Как только она меня коснулась, я перестал слышать эти голоса… – Вся левая часть его лица и головы была покрыта толстым слоем зеленой пыльцы, поблескивающей в редких лучах света. – На миг мне показалось, что я снова я…

– Да, теперь твои голоса слышат все, – хмуро ответил мужчина, бросив еще один недовольный взгляд на темнеющий коридор, где из трещин с новой силой сочилась эта зеленая пыль. – И куда ты убежала, хотел бы я знать?..

– Я теперь фея… – натужно улыбнулся Громов, кивнув на свое отражение в стене. – Винкс, черт меня подери! Хех!

– Идем отсюда, – сказал Силов, незаметно достав из кармана золотой цилиндр. – И быстро! Не нравится мне всё это.

Они стремительно бежали по коридору, а шепот продолжал следовать за ними, говоря на непонятном языке, словно пытаясь донести до них что-то. Когда впереди замаячила запертая каменная дверь, исписанная непонятными витиеватыми иероглифами, голоса стихли. Из щелей вместе с ветром вырывался гул. Иван подошел ближе и принялся касаться символов, прислушиваясь к шуму. Его внимание привлекли оживающие картинки. По обеим сторонам двери было лишь два изображения. На одном – фигура человека, сотканная из синего и зеленого потока, на другом же полностью зеленая фигура. На глазах Силова и Громова в первый образ через многочисленные мелкие трещины стали вплетаться сине-черные нити. Фигура медленно гасла, поглощаемая темнотой, пока в ней не осталось лишь одно сине-зеленое сердце. Через мгновение оно разбилось на сотни частей. Иван вздрогнул, ему показалось, что это было ему знакомо.

– Видимо, это Анхамон… – шепотом предположил он, – и то, как его убила Кайя.

– А это тогда кто? – кивнул Глеб на противоположную зеленую фигуру. – Ты, что ли? Найдите десять отличий. – Силов посмотрел на обе картинки. – Меня вот это напрягает, – он указал на сине-черные нити. – Этого явно не должно быть.