– Но вот эта возможность… возродить когда-нибудь всех, кого потерял… Они по-настоящему становятся Богами из сказок древности! Поэтому я не теряю надежды. Мне кажется… нет, я уверен, что пройдут года, и кто-то – может даже и мы – поднимется до уровня Перехода. И тогда… Тогда мы возродим всех, кого когда-то потеряли. Всех, кто ушел в тот десант и не вернулся.

Голковский с сомнением посмотрел на Сергея, а потом перевел взгляд на Ситару. Та пожала плечами и кивнула. Но даже такого подтверждения для Сени не хватило.

Тем временем на террасе народа прибавилось. К беседующим звездолетчикам подошли два подростка. Один был из местных, а вот второй – каллистянин. Юнга Алексей Ивакин.

– Дядя Семен! А можно с вами поговорить? – требовательно спросил он.

– Конечно! – отозвался Голковский и тут же оживился, отвлекаясь от мрачных мыслей о потерянных друзьях.

Сергей слегка отстранился от беседующих. Ему самому очень интересно стало, о чем этот сверхлюбопытный юнга будет спрашивать у Голковского. Да и молодой «хоббит» тоже был весь внимание. Это было очень хорошо заметно по стоящим у него торчком ушам. Явно что-то на пару измыслили, но сами разрешить не смогли.

Он смотрел на двух подростков и вспоминал, как сам в их возрасте вот так любопытствовал. В детстве все воспринимается ярче, чем во взрослой жизни. И тот, кто ухитрялся сохранить эту чистоту восприятия, безудержность любопытства, был по-настоящему счастлив.

«Когда я впервые в раннем детстве узнал, каковы звездные пространства над головой, я испытал одновременно ужас и восторг, – думал Сергей. – И этот ужас пополам с восторгом теперь меня сопровождает по жизни. То, что мы первые и, возможно, последние земляне, рискнувшие пройти такое расстояние в галактике, только усилило это впечатление.

Только побывав здесь, осознаешь полностью, насколько огромна Вселенная. За время нашего перелета мы прошли мимо сотен миллионов звезд. Преодолели десятки тысяч светолет. А теперь еще предстоит все это пройти обратно и, скорей всего, далеко не по тому пути, который мы преодолели. На пути сюда мы прошли пространства вне Великого Кольца. Возможно, там тоже есть какие-то миры с жизнью, возможно, какой-то из очень многих миллионов успеет подняться до уровня разума. Но все равно мы преодолели великую пустыню.

Даже когда я смотрел, еще маленьким мальчиком, в ночное небо, я не представлял полностью этих чудовищных пространств. Теперь я знаю. Потому что мы их прошли. И прошли лишь малую часть».

Сергей оглянулся.

В паре метров, собравшись в кружок, разговаривали Илас, Гита, Ситара и Лейла. Взрослый «хоббит», стоявший рядом, слушал с большим интересом, но не вмешивался. Каллистянки с любопытством расспрашивали о чем-то у ирби. Гита внимала, стеснительно улыбаясь. Видно, еще не привыкла к «психомаске», транслирующей скрытые от других видов и культур смыслы.