– Вы назвали себя мистером Сондерсом, но, судя по вашим отпечаткам, у вас другое имя. Мы знаем, кто вы на самом деле.

– Не сомневаюсь.

– Я понимаю, что раз вы назвали себя мистером Сондерсом, мистер…

– Сондерс.

– …мистер Сондерс… Это заставило меня покопаться в вашем досье. – Она достала катушку с микрофильмом, повернув ее так, чтобы он смог разглядеть на ней свое имя. – Теперь я о вас знаю больше, чем вы сочли нужным напечатать в анкете. У вас хороший послужной список, мистер Сондерс.

– Благодарю.

– Но я не смогу воспользоваться им, чтобы подыскать вам работу. Я даже не имею права упоминать о нем, если вы будете настаивать, что ваша фамилия Сондерс.

– Моя фамилия Сондерс. – Голос его был спокойным и невозмутимым.

– Вы поступаете опрометчиво, мистер Сондерс. Существует много ситуаций, в которых престиж имени может быть совершенно законно использован для того, чтобы клиент получал гораздо более высокую ставку, чем…

– Мне это неинтересно.

Она посмотрела на него внимательно и решила не продолжать.

– Как хотите. Загляните в комнату «Б», там вы сможете пройти классификационные и профессиональные тесты.

– Благодарю.

– Если вы передумаете, мистер Сондерс, мы будем рады пересмотреть ваш вопрос. Сюда, пожалуйста.

* * *

Через три дня он уже работал в небольшой фирме, разрабатывающей системы связи на заказ. Проверял электронное оборудование. Это была монотонная, спокойная работа, полностью загружающая мозг и к тому же легкая для человека с его опытом и квалификацией. К концу трехмесячного испытательного срока он был переведен на более высокую должность.

Он устроил себе хорошо изолированное от внешнего мира логово, работал, спал, ел, иногда проводил вечер в библиотеке или Ассоциации молодых христиан и никогда, ни при каких обстоятельствах не выходил под открытое небо и не поднимался на высоту – даже театрального балкона.

Он старался вычеркнуть прошлое из памяти, но воспоминания все еще были свежи, и он нередко грезил наяву: морозное небо Марса, усыпанное колкими звездами, бурная ночная жизнь Венусбурга, раздутый красный Юпитер, его гигантское обрюзгшее тело, сплющенное у полюсов и заполнявшее собой все небо над космопортом Ганимеда.

А иногда он снова испытывал сладкое спокойствие длинных вахт во время межпланетных перелетов. Но эти воспоминания были опасны, они подводили его слишком близко к краю достигнутого им душевного равновесия. С него было слишком легко соскользнуть, – и вот он уже снова борется за свою жизнь, цепляясь за свою последнюю скобу на стальных боках «Валькирии», пальцы немеют и разжимаются, а под ним нет ничего, только бездонный колодец космоса. Потом он возвращался на Землю, его неудержимо трясло, и он сидел, вцепившись в кресло или рабочий стол.