Чтобы снять усталость, я заперся в камере дезинтоксикации и через полчаса вышел оттуда посвежевшим и отдохнувшим. Эти камеры были чудесным изобретением, и я сожалею, что мне не хватило ни времени, ни особенно знаний в физиологии, необходимых для создания чего-то подобного здесь.

Затем я принял Гелина, властителя людей.

Эвакуация оказавшихся под угрозой городов проходила нормально, но, эвакуируя Кельнис, полиция обнаружила тайный арсенал, принадлежавший, вероятно, фаталистам и включавший в себя, помимо больших химических пистолетов, несколько фульгураторов, кустарных, но вполне действенных.

— Я не нахожу себе места от беспокойства, Хорк. В народе ходят слухи, что фаталисты, вероятно, все же были правы, что Земля вскоре взорвется. Но предполагалось ведь, что мы будем держать все в секрете! Помимо Кельбика и вашей жены, которые вне подозрений, вас самого и нас, членов Совета, его никто не должен был знать!

— Резкое ускорение геокосмосов не могло остаться незамеченным, Гелин. Их команды в курсе. К тому же, мы сообщили новость марсианским экспедициям. И наконец, вы уверены в вашей полиции?

— Абсолютно! В эти последние дни мы провели психологическое тестирование всех ее агентов. Ни один не провалил тест на лояльность.

Этот тест считался безошибочным, и почти тысячелетний опыт, казалось, подтверждал эту его непогрешимость. Тест был крайне жесток: в нем находящийся под гипнозом или, скорее, под воздействием галлюциногенов подопытный должен был казнить собственного отца, мать или сына, обвиненного в измене. Эта казнь, разумеется, была всего лишь видимостью, иллюзией, производимой на манекене. Но для подопытного она была ужасно реальной. Психические самописцы позволяли с точностью судить о реакции индивида. Но являлся ли этот тест по-прежнему действенным для фаталистов, фанатиков, готовых пойти на любые жертвы?

— Что меня особенно тревожит, — продолжал Гелин, — так это производство фульгураторов, пусть пока еще и не слишком совершенных. Это довольно-таки сложно провернуть без помощи какого-нибудь текна. Я, конечно, не думаю, что кто-нибудь из текнов мог увлечься фаталистской философией, и обычно любое личное тщеславие, любое стремление к диктатуре, использующей фатализм в качестве средства, должно выявляться еще до принесения клятвы, как в случае с Ужахом, но среди текнов есть и такие, кто никогда не проходил тест на лояльность вследствие того, что подобное испытание было сочтено в их случае излишним... быть может, напрасно.

— Вы и сами прекрасно знаете, Гелин, что благодаря нашей миронической подготовке нам не страшен никакой гипноз! Не берите в голову! Что до меня, то я полагаю, что мятеж фаталистов, если таковой случится, обречен на провал.