— Это та, которая умрет?

— Пет, нет,— быстро ответил Ахмед и заговорил также на непонятном языке. Анна не разобрала ни слова.— Я сказал, что ты моя жена.

— Жена?

— Да. У них очень богатая сексуальная жизнь.

— Пожалуйста, Ахмед, я не расположена шутить. Кринпит сказал «умрет», что это значит?

— Ты наивна,— задумчиво сказал Ахмед. Затем пожал плечами. Он не ответил, но развернул тряпку, показав, что было в нее завернуто. Широкое плоское металлическое лезвие, острое, как бритва, и рукоятка, приспособленная к ладони человека.

— Ахмед! Это же меч!

— Мачете. Но ты права, сейчас это меч.

— Ахмед.— Сердце Анны отчаянно билось.— Несколько дней назад были убиты три человека из нашего лагеря. Я думала, что это случайность, но теперь я так не думаю. Ты знаешь что-то об этом?

Он вонзил мачете в землю.

— Ол райт, если ты хочешь знать, я скажу. Нет, я не убивал их. Но я знаю об их гибели. И я не скорблю по ним и надеюсь, что многие из Жирных погибнут. А если понадобится, то я и сам помогу им умереть.

— Но Ахмед... дорогой, милый, это же убийство! Хуже, чем просто убийство, это война. Подумай, что об этом скажут на Земле... И там разразится война...

— Ну и что? — в ярости крикнул Ахмед.— Что будет? Бомбардировка Пакистана? Пусть! Пусть они уничтожат Хайдабарад, Мултан, пусть бомбардируют Карачи и все побережье. Ты была там, Анна! Какую часть Пакистана они уничтожат? Что бомбы могут сделать в горах? Народ выживет. Погибнет правительство, интеллектуалы, торговцы, промышленники — да! Погибнут все кровососы, ну и пусть! Народ в горах останется!

Анна молчала, напуганная его словами, ища слова и не находя их.

— Но... — наконец промолвила она.— Только не злись. Но какой в этом смысл?

— Ты разве не понимаешь? Что нам делать? Дать им возможность уморить нас голодом? У нас один маленький корабль, а у них целый флот. И если война распространится...—он поколебался, затем выкрикнул: — Хорошо! Пусть все богачи перебьют друг друга. Нам-то что за дело? Вспомни, шесть из десяти живущих на Земле — наши! Если после войны на земле выживет миллион, то шестьсот тысяч из них будут — граждане Народной Республики. А здесь...

Она покачала головой:

— Тоже шестьдесят процентов?

— Нет, больше. Если на Сыне Кунга кто и выживет, то наших — сто процентов.