Или, может быть, так обернется, что шанс подхватит его.

Но пока что ничего особенного не происходило. Они были вместе с Кен Кениеком на борту аэрокара, оборудованного автопилотом. Это была одна из красивых умных машин, с помощью которых Синги могли столь эффективно контролировать всю планету и поддерживать навязанные ими порядки. Оки возвращались в Эс Тох после продолжительного полета к островам Западного Океана, на одном из которых они сделали остановку на несколько часов. Это оказался остров, населенный красивыми, уверенными в себе людьми, всецело поглощенными хождением под парусом, плаванием и сексом на берегу лазурного теплого моря. Это был великолепный образец человеческого счастья и культурной отсталости, как бы нарочно созданный для того, чтобы быть показанным верелианам.

Здесь не о чем было беспокоиться, нечего было бояться.

Орри дремал, не выпуская из пальцев трубку с парпитой. Кен Кениек переключил автопилот на автоматический режим и вместе с Ромарреном, как всегда, метрах в двух от него, поскольку

Синги никогда ни к кому не приближались близко, смотрел через стеклянный колпак кабины аэрокара на голубое море, простиравшееся во все стороны от них на триста-четыреста километров. Погода стояла великолепная.

Ромаррен устал и позволил себе немного расслабиться в эти приятные мгновения праздности.

— Не правда ли, прекрасная планета,— заметил Синг.

Он искоса взглянул на Ромаррена.

— Да, это так.

— Бриллиант среди других планет. Может быть, Верель красивее?

— Нет, он посуровее.

— Да. Слишком продолжительный год обусловливает более суровый климат. Сколько он длится — шестьдесят земных лет?

— Да.

— Вы родились осенью, не так ли? Это значит, что вы так и не увидели свою планету летом, до того как покинули ее.

— Всего один раз, когда я летал в южном полушарии. Но лето там холоднее, а зима теплее, чем в Келшти. Но мне так и не довелось увидеть Великое Лето Севера.

— Вы еще сможете это увидеть. Если вы вернетесь через несколько месяцев, какое время года будет на Вереле?

Несколько секунд Ромаррен подсчитал в уме, после чего ответил:

— Позднее лето. Возможно, что-то вроде двенадцатого лунокруга лета.

— По моим подсчетам должна была бы быть осень. Если только я правильно подсчитал длительность полета. Кстати, сколько времени он длится?

— Сто сорок два земных года,— ответил Ромаррен.