Больяну нужно было молниеносно принять решение. Мое тело уже было занято. Правила приличия не позволили ему войти в тело э-э… женщины. Если бы он вселился в кого-то , кто не собирался вместе с нами отправиться в Ад, пользы от этого было бы немного. Хотя об этом в молитве не упоминалось, в ее обертонах он уловил, что в экспедиции должен участвовать третий человек мужского пола. И Больян устремился в его тело. Он всегда действовал быстро. И слишком поздно обнаружил, что вселился в тело Свертальфа.

Широченные, могучие плечи Барни обмякли:

— Значит, из задуманного нами, ничего не вышло?

— Не обязательно, — сказал я. — Джинни — сильная ведьма.

Если она поможет увеличить мощь кошачьего мозга Свертальфа, он полагает, что справиться. После смерти он провел много времени, исследуя геометрию различных Континуумов. В том числе, таких странных и жутких, что не может даже поведать о них и намеком. Идея налета на Ад ему понравилась.

Свертальф качнул хвостом, усы его встали прямо, бакенбарды распушились.

— Значит, получилось! — закричала Джинни. — Ура-а!

Ию-лю-у!

В определенной степени, да. Решимости у меня было не меньше, меньше было энтузиазма. На мрачный лад настраивало узнанное от Лобачевского. Я предчувствовал, что здесь много трудностей. Вряд ли просто так Враг позволил бы добиться нам успеха. Против нас будет направлена вся сила, вся его хитрость.

— Так… — с растерянным видом сказал Карслунд. — Так, так…

Джинни прекратила свой военный танец.

Я сказал:

— Может быть, вы лучше позвоните ему, доктор Грисволд?

Маленького росточка доктор, кивнул:

— Я сделаю это из своего кабинета. Вы, оставайтесь здесь, будете все видеть и слышать.

Я чуть не выругался. Законно ли это? По-видимому, в какой-то мере… не запрещается.

Несколько минут нам пришлось подождать. Я крепко прижал к себе Джинни. Остальные, кто негромко переговаривался о постороннем, кто в бессилии опустился на стулья. Бодрость хранил только Больян. С помощью Свертальфа он удовлетворял свое ненасытное любопытство — обследование, что было в лаборатории. Просто экскурсант. Но на самом деле перед нами был лучший ученый, лучший математик, чем когда-либо будет любой человек на Земле, пока она существует. Его до смерти интересовало, как на нашей планете обстоят дела. И в полный восторг он пришел, когда Янис разыскал ему подшивку «Всемирной географии».

Телефон ожил, звякнул. Мы видели все, что делал Грисволд. Я со свистом втянул воздух между зубов.

Сверкающий Нож действительно вернулся.

— Извините, что заставил вас ждать, — сказал профессор.