— Я чувствую себя совершенно голым, — пробормотал Бигман, пристально вглядываясь в иллюминатор, словно пытаясь рассмотреть исчезнувшее оружие. Но в поле зрения мелькали только фосфоресцирующие рыбы-стрелы. Судя по указателю глубины, давление за бортом стало падать. Перед началом всплытия он показывал глубину в две тысячи восемьсот футов. А теперь до поверхности оставалось меньше двух тысяч. Бигман неотрывно смотрел в иллюминатор. Лаки заметил это.

— Что ты там высматриваешь?

— Я полагаю, — ответил Бигман, — что по мере нашего всплытия за бортом должно становиться все светлее и светлее.

— В этом я сильно сомневаюсь, — возразил Лаки. — Вся поверхность воды покрыта слоем водорослей. Пока мы не минуем их, за бортом будет темно.

— Думаешь, наверху можно наткнуться на непроходимые водоросли?

— Надеюсь, что нет.

До поверхности оставалось полторы тысячи футов.

— Скажи, Лаки, — вдруг спросил Бигман, пытаясь изменить направление собственных мыслей, — как при наличии такого количества растений в атмосфере Венеры могло сохраниться столько углекислоты? Ведь растения обязательно преобразовывают углекислый газ в кислород?

— На Земле так и происходит. Однако, насколько я помню курс ксеноботаники, растения Венеры придумали одну хитрую штуку. Земные растения выделяют весь полученный кислород в атмосферу, а венерианские сохраняют его в своем теле в виде соединений с высоким содержанием кислорода, — Лаки говорил рассеянно, словно тоже пытаясь разговором отвлечься от более серьезных вещей. — Вот почему животные Венеры не дышат. Весь необходимый кислород они получают с пищей.

— И ты все это выучил? — изумленно спросил Бигман.

— По всей видимости, с пищей они получают даже больше кислорода, чем им нужно. Иначе они не любили бы так сильно продукты с низким содержанием кислорода, вроде машинного масла, которым ты кормил эту В-лягушку. По крайней мере, я думаю именно так.

Они находились уже всего в восьмистах футах от поверхности.

— Между прочим, — продолжал Лаки, — ты прекрасно управился с судном. Я говорю о том, как ты врезался в пятно.

— Пустяки, — ответил Бигман, вспыхивая от удовольствия.

Он посмотрел на шкалу измерителя глубины, до поверхности оставалось пятьсот футов. Они погрузились в молчание, прерванное раздирающим уши скрежетом. Подъем внезапно прекратился, двигатели замолкли. Пространство за иллюминатором начало быстро светлеть, и появилось ослепительно сияющее облачное небо. Стала видна поверхность воды, покрытая водорослями и испещренная мельчайшими всплесками.

— Идет дождь, — сказал Бигман. — Боюсь, что мы прочно застряли, и нам остается только сидеть и ждать, пока В-лягушки доберутся до нас.