- Не сразу и не из-за веществ, — качнул головой Джейсон. — Первый умер через две недели. Просто утром не проснулся, врачи сказали — разрыв сердца вследствие эмоционального шока. Во сне, ага, шок… — он опустил голову. — Потом они стали умирать десятками, каждое утро из казарм выносили трупы. Началась паника, химики собрали манатки и попытались по-тихому смыться, их поймали уже за атмосферой, чуть не убили. Когда их привезли, я построил всех солдат, свободных от дежурств, прямо в коридоре бункера, и перед строем приказал главному профессору ввести себе «плюс»-сыворотку, иначе расстреляю. По законам военного времени, за государственную измену, — Ди ошарашенно вскинула брови, Джейсон глянул на неё, пожал плечами, — имею полное право. Он сделал, рыдал потом, ползал по полу, молился… и сдох через две недели во сне.

Диану передёрнуло от его тона, она молча смотрела вниз, Джейсон тронул её за плечо:

- Ты в порядке? Не нужно было тебе это рассказывать…

- Нужно, — она смотрела на сад и ничего не видела. — Что было потом? Кто-то другой придумал средство?

- Никто ничего не придумал, — адмирал отвёл глаза, опять уставился в небо. — Мы просто засекли критическое время — две недели плюс-минус десять часов, если пережил — счастливчик, уже не сдохнешь. И статистику подвели, каждый пятый — труп. Те, кто уже укололся, сходили с ума, ударялись в религию, пытались напиваться… На плюсов не действует алкоголь, да и наркотики очень слабо, поэтому они вливали в себя такое, что нормального человека убило бы сразу. Дисциплина ниже плинтуса, боевой дух в минусе, все вешаться готовы, куда там воевать… появился у каждого личный праздник — «три-четыре-шесть», это сумма часов, после которых если выжил, то уже не умрёшь.

- У моего папы такая татуировка на руке, — прошептала Ди, адмирал кивнул:

- У многих такие были, самая популярная надпись. Некоторые ещё писали: «Я поимел смерть», а потом добавляли «дважды» — те, кто дожил до победы. Умники из профессоров ещё подумали и стали делать пятый укол — эмоциональный регулятор. Вот после этого начался реальный ад. Первые четыре и так притупляли эмоции, солдаты после них перестали собираться компаниями, всякие юные парочки исчезли, даже давно женатые сильно изменили поведение. Медики говорили, что «плюс»-сыворотка блокирует какие-то инстинктивные реакции… А после пятого укола люди менялись ещё сильнее. — Он опять поддёрнул рукав и ткнул пальцем между шрамами: — Видишь, у меня нет, я запретил его делать командирам. А у солдат пять точек, вот здесь ещё одна… Пятая сыворотка превращала людей в живых роботов — никакого страха, никаких попыток напиться, только жажда боя и адреналиновая зависимость. Люди перестали разговаривать между собой не по делу, представляешь — сидят солдаты в столовке, едят и тишина. Никаких шуточек, перемигиваний, толкотни локтями, — он невидяще смотрел в землю, потом поднял взгляд на Диану, — роботы. Единственная цель — победить. Пилоты рвутся летать, медики — лечить, артиллерия — стрелять, никакой жизни, кроме службы. Айтишники живут за коммами, не отходят, спят прямо в креслах… Но зато мы за месяц выбили Чужих из сектора, провернули десяток очень результативных диверсий и единым махом прорвались к основным силам.