Он подплывает к иллюминатору и смотрит на «руку смерти», протянутую из космоса.
Вит. Знаешь, Лим… А она красива. Наверное, в смерти тоже есть своя красота.
Вит
Лим. Ты становишься поэтом. И меланхоликом. Это сочетание, судя по земной истории, встречается часто.
Лим
Вит. У меня были какие-то цели… Желания… Теперь их нет. Ни детей, ни друзей, ни любимой девушки. Никого…
Вит
Лим наконец цепляется на потолке за крепление манипулятора и крепко охватывает щупальцами.
Лим. Странно это слышать, Вит. Еще недавно ты утверждал, что не веришь в любовь.
Лим
Вит. Это было в прошлой жизни. Теперь верю.
Вит
Лим. Понятно. А насчет цели – разве ее уже нет?
Лим
Вит. Притащить на Землю глыбу алмазов? А зачем? Что я куплю на эти деньги? Лизу? (Смех.) Может быть, верну и сделаю молодыми моих друзей? Все, что имеет смысл, – любоваться на такую вот красоту! (Тычет пальцем в иллюминатор, отчего, получив ускорение, тоже поднимается к потолку. Случайно задевает плавающего в невесомости андроида. Тот от толчка тоже ускоряется и обо что-то стукается спиной.)
Вит
(Смех.)
(Тычет пальцем в иллюминатор, отчего, получив ускорение, тоже поднимается к потолку. Случайно задевает плавающего в невесомости андроида. Тот от толчка тоже ускоряется и обо что-то стукается спиной.
– Што… Што… Штопор… Намочилось… – произносит Евграф.
Вит (пытаясь подгрести обратно к иллюминатору). О, проснулся. Поверь, Евграф, мокрый штопор – сейчас не главное.