- Уоми, ты не просто герой, ты – самый главный герой на земле! – говорила она.

- Нет, Катюша, - отвечал я, повторяя то, что уже сказал когда-то - ты преувеличиваешь. Я всего лишь сделал то, что должен был, оказался в нужном месте в нужное время. Кроме того, прежняя история Земли никуда не делась – все эти смерти, страдания, боль и слезы. Просто появилась новая история, более счастливая. И к тому же, меня тогда звали не Уоми, а Вадим…

- Как все-таки несправедливо устроен мир! – говорила Кунья, чуть не плача.

- Ну нет, все справедливо. Каждый получает то, что заслуживает, если даже не при жизни, то после смерти. И главное в человеке не то, что происходит вокруг него, а то, что в нем самом. С этим он потом и остается. Помнишь: делай, что должен, и будь, что будет.

- Да. Я уже говорила, что это мудро. Так и стараюсь жить. И ты тоже.

- Да. И я – тоже.

- Знаешь, когда я тогда, перед всеми, резала себе руку, чтобы показать, что такое биоблокада, я вспоминала эти слова. Я должна была это сделать!

- И я тоже вспоминал, храбрая моя Катюша! И поэтому не стал тебя удерживать.

Как-то я рассказал ей историю любви Олега и Нины, у которых мы побывали в гостях во время «отпуска», и она искренне радовалась за них.

- Скажи, милый, - спросила она, - а если мы умрем, мы тоже будем там? И сможем и дальше любить друг друга?

- Да. Все зависит от нас самих, точнее, от тебя – ведь я уже давно умер в первой жизни и переселился туда. Но я не хочу никуда уходить из этого мира, ведь это твой мир, наш мир, и я его люблю!

- А мне понравится любой мир, где есть ты! Но ты прав, здесь лучше.

По мере нашего продвижения вверх по реке становилось все жарче – лето было в разгаре. Река становилась уже, течение – быстрее. Все работали шестами и веслами, не жалея сил, и мужчины, и женщины, и к вечеру пот катился со всех нас градом.

И, конечно, именно Кунья стала застрельщицей наших вечерних купаний. Как-то раз, когда мы в конце дня вытащили челноки на берег, она подошла ко мне и просто сказала:

- Пойдем, искупаемся, милый! – и стащила через голову свою безрукавку, ни на кого не обращая внимания.

Мне, как мужчине, никак нельзя было спасовать, показать свою стеснительность, я тоже скинул шорты, и мы, держась за руки, как дети, побежали к реке. Глядя на нас, и все остальные тоже потянулись к воде. Кто-то стеснялся, прикрываясь руками, кто-то купался в одежде, но большинство, особенно молодежь, вдохновленные нашим примером, не стесняясь, сбрасывали одежду и бежали к берегу. Куньей все откровенно любовались, особенно, когда она, выходя из воды на берег, проводила руками по своему телу и волосам, стряхивая воду, чтобы быстрее обсохнуть. Потом она обычно полоскала свою безрукавку, отмывая ее от пота, и, пока та сохла, до утра, надевала легкий передничек из тонкой кожи, прикрывающий грудь и живот. Ничто ее не смущало – ни нагота, ни трудности пути, ни тяжелая работа в течение всего дня. Казалось, она живет только ожиданием того часа, когда мы с ней ложились рядом в шалаше и обнимали друг друга, а потом еще долго тихонько разговаривали в темноте, пахнущей травой и листьями.