Андрес не отрывал глаз от ее губ. В лучах лазера они горели, как два раскаленных угля.

— Ты можешь довериться мне, — шептала Кордула. — Ты ведь не будешь лгать, если я спрошу тебя кое о чем?

Андрес не собирался ей лгать, но он сомневался в том, что вообще сможет что-то ей ответить, — он чувствовал сильное головокружение и думал лишь о том, что хотел бы вечно видеть это прекрасное лицо.

— Почему ты пришел сюда? — едва слышно спросила Кордула. — Что ты намереваешься делать? В чем твоя миссия? Ты можешь сказать мне всю правду, я так хочу помочь тебе!

В чем его миссия? Вопрос звучал так нелепо, что Андрес и в самом деле не знал, что ответить. Потом темнота сгустилась перед его глазами, и он уже не видел Кордулы, зато лица Дольфа Букминстера, Клиффа Бернстайна, Стига Адониса и Фелипе Кастанеды закружились перед ним в бешеном танце. Он пытался отогнать от себя эти видения, но оказалось, что все его тело до самой шеи парализовано и он не может даже повернуть голову.

— Кто тебя вызвал? Что ты намерен делать? Откуда ты узнал о Документе? Как его найти?

Андрес слышал множество голосов, но никак не мог понять, кто говорит. Не Кордула, это точно — голос был мужской. Кто это — государственный секретарь? Глава правительства? Они просили, они настаивали. И как охотно он отозвался бы на их просьбу, если бы и в самом деле хоть что-то знал! Губы Андреса шевелились, но он не мог выговорить ни слова. И одновременно он чувствовал, что буквально убивает новых друзей своим молчанием. Ему было так стыдно!