* * *
Андрес прожил в пустыне год.
Однажды они с Осипом решили выйти на поверхность. Был уже вечер, солнце недавно зашло, и жар все еще лежал толстым одеялом над песчаными барханами. На западе стояло оранжевое пыльное облако, пронизанное солнечными лучами. Потом небо начало желтеть и наконец окрасилось в темно-фиолетовый цвет. На востоке проглядывали первые звезды.
Андрес и Осип прогуливались по каменистому плато, которое казалось кладбищем приверженцев какого-то экзотического культа. Обточенные ветром камни могли сойти за идолов, плоские плиты — за надгробия. Казалось, в их расположении можно найти некую закономерность, которое соответствует расположению звезд на небе или порядку движения планет, или еще чему-то подобному… Андрес вспоминал пирамиды древнего Египта. Он всегда интересовался этой загадочной культурой, и не он один — множество ученых и авантюристов во все века ломали головы над ее тайнами. Знания, полученные без помощи законов природы, подтверждали тот глубочайший порядок, над постижением которого тысячелетиями трудилась наука. Возможно, это была лишь фантазия, но лучше верить ложным фантазиям, чем тонуть в тумане отрицания и неведения. Страх перед неизвестным и непонятным — один из древнейших страхов человечества, и даже семьдесят тысячелетий спустя людям было все так же трудно совладать с ним. Когда-то давным-давно наука вытеснила из человеческого сознания богов и демонов и оставила их на растерзание этнографам и психоисторикам. Последние утверждали, что парадигмы примитивного мышления до сих пор лежат в основе всех исторических интерпретаций. Но что за жизнь настала после того, как боги умерли, а Неведение и Сомнение восторжествовали! Люди больше не верили в судьбу, но зато верили, что в их жизнь то и дело вмешиваются могучие внеземные силы.
Однако здесь, в самом сердце мертвой пустыни, призраки древних богов уже не казались такими бесплотными и бессильными. Когда люди смотрели на эти камни, они не думали о физических и химических процессах, о вихревых потоках и турбуленции, которые формировали этот странный ландшафт. Они просто смотрели на него, и в их душах пробуждались неведомые доселе чувства.