— На эту дощечку? — с некоторым недоумением спросила Фенчерч, показывая на голубую пластинку с какими-то инструкциями.

— Да. Эти слова вообще-то и сделали меня отшельником. Я стал таким, каков я сейчас. Озарение пришло совершенно внезапно. Я увидел их и понял, что я должен делать.

На пластинке было написано:

«Держите зубочистку ближе к середине. Смочите заостренный конец слюной. Вставьте между зубами, тупой конец держите рядом с десной. Остатки пищи вынимайте нежными движениями внутрь и наружу».

— Я решил, — продолжал Медведь Здравоумный, — что если эта цивилизация настолько нелепа, что нуждается в подробной инструкции к зубочисткам, то я не могу жить в ее рамках и оставаться нормальным.

Он опять уставился на Тихий океан, словно вызывая его на бой, но океан, мирно раскинувшись под солнцем, играл с птицей-перевозчиком.

— И если вам интересно знать, а мне кажется, что интересно, я совершенно нормален. Поэтому я и называю себя Медведем Здравоумным, чтобы люди не сомневались. Медведем меня в детстве звала мама, потому что я был неуклюжий и все опрокидывал, а здравоумный я на самом деле — потому что я нахожусь в здравом уме и не собираюсь меняться, — прибавил он с той самой улыбкой, от которой собеседник внезапно чувствовал, что все будет хорошо.

— Может, пойдем на пляж и побеседуем?

Они пошли на пляж, и там Медведь Здравоумный заговорил об ангелах с золотыми бородками, зелеными крылышками и в сандалиях от «Доктора Шолля».

— О дельфинах… — мягко, с надеждой в голосе проговорила Фенчерч.

— Я могу показать вам сандалии, — сказал Медведь Здравоумный.

— Интересно, вы знаете…

— Хотите, я покажу вам сандалии? — спросил Медведь Здравоумный. — Они у меня есть. Пойду принесу их. Их производит компания «Доктор Шолль», и ангелы говорят, что эта обувь больше всего подходит для той местности, в которой они работают. Они говорят, что держат концессионный киоск в соответствии с посланием. Когда я говорю: «Я не знаю, что это такое», — они отвечают: «Конечно, не знаете» — и смеются. Ну, я все-таки принесу сандалии.

Он ушел внутрь или наружу — в зависимости от того, как на это смотреть, а Артур и Фенчерч удивленно и немного разочарованно переглянулись, потом пожали плечами и лениво стали рисовать фигурки на песке.

— Как сегодня твои ножки? — тихо спросил Артур.

— Хорошо. На песке у меня нет таких странных ощущений. И в воде тоже. Вода их прекрасно обволакивает. Думаю, это не наша планета.

Фенчерч пожала плечами.

— Как ты думаешь, что он имел в виду под посланием? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Артур, хотя его постоянно изводило воспоминание о человеке по имени Прак, который все время поднимал его на смех.