Керри ответил:

– Знаю. Но я хочу потолковать с Робом об одном конкретном ССК.

– О каком именно? – спросил Тэл.

– О четырнадцатом. Он вступил в строй лет десять назад, – Шарки выговаривал слова отрывисто, как бы вколачивая гвозди. Создавалось впечатление, что он еле сдерживает злость. – ССК, о котором я веду речь, был третьим по счету пропавшим без вести кораблем сразу после старта в гиперпространство. Он так и не вернулся, исчез навсегда с двумя тысячами человек на борту – офицерами и рядовым экипажем.

Керри замолчал. У Роба похолодели руки.

Заговоривший Джо Маккэндлис уже не казался таким компанейским, как обычно:

– Я что–то никак не пойму, почему у тебя такой большой интерес именно к этому космическому кораблю, Шарки.

– Спроси Эдисона.

– Роб, о чем это он? – заволновался Бай.

– У него какой–то личный интерес, как я понимаю, – ответил Роб.

Друзей Роба поразила внезапно появившаяся мрачность в его голосе. Керри Шарки ухмыльнулся. От этой ухмылки, от всего лица Керри, от манеры его поведения веяло чем–то тягостным, суровым и тревожным. Как рано все же взрослеют сироты!

– Эдисон, конечно же, ничего вам не рассказывал об этой истории, да, ребята? – ехидно спросил Шарки. – Я не удивляюсь. В интернате на Ламбет–Омега я был в хороших отношениях с одним из учителей. От него я узнал, что Роб Эдисон вечно затевал драки, когда учился на Ламбет. Тогда он не делал секрета из своего прошлого. С тех пор он, как видно, стал хитрее.

В глазах Роба мелькнула злоба.

– Я ухожу, Шарки. Потом поговорим…

– Нет, сейчас! – Керри схватил его за руку. – Разговор будет о «Маджестике».

Ударом грома прозвучало это название для Роба. В одно мгновение рухнули мир и спокойствие двух последних лет жизни.

Шарки сказал правду. В своем первом интернате на Ламбет–Омега Роб ничего не скрывал о своем отце. И поэтому все мальчишки относились к Робу, как к отверженному. Он терпел все это много лет, но в конце концов решился попросить перевода в интернат на Деллкарт. Здесь он никому не рассказывал о прошлом, и с тех пор не знал неприятностей.

А теперь стряслась настоящая беда.

Бай Винтерз почувствовал, что происходит что–то неладное. В знак солидарности с Робом он стал рядом с ним и обратился к Керри:

– Надеюсь, ты не наглотался каких–нибудь запрещенных таблеток, чтобы поднять себе цену в наших глазах, а, Шарки? Что–то я совсем ничего не могу понять из того, что ты говоришь.