Ого! Да тут, похоже, все сразу и много… в смысле, и злости, и отчаяния. Никогда раньше его в таком состоянии не видел. Беда…

— Подгадали? Или все же подгадили? — попытался я чуть ослабить напряжение.

Но сделал только хуже, судя по дядькиной реакции:

— Не подгадили, а поднавалили, причем такую кучу, что хрен разгребешь! — сорвался он. — Извини, племяш, но просто зла не хватает на эту свору злобных уродов!

— Э-э-э… жажду подробностей. Кто, чем, как долго перелопачивать?

— Враги, вестимо, — чуть успокоился Герман Романович. — Причем исключительно внутренние.

— Неужто бунт на корабле?!

— Бери выше — в клане! А я все думал, чего это старичье наше так разволновалось, то ко мне в гости, то к тебе… была, оказывается, причина.

— Оппозиция?

— Какая, к дьяволу, оппозиция?! Банальные властолюбцы!

Хм… где-то я уже это слышал, и относительно недавно.

— Много?

— Скажем так, достаточно, — вздохнул дядя Герман. — Примерно пятая часть родов, входящих в большой совет.

— И ты их не можешь задавить?! — изумился я. — Их же абсолютное меньшинство!

— Да, Александр, как же ты стал далек от наших реалий…

— Это плохо?

— Даже не знаю. Смотря для кого. Для тебя, может, и к лучшему… если бы не обстоятельства.

— Да колись уже! Я, вообще-то делом занят. Важным.

— Решился-таки искать?

— А ты против?