И не только она.

Тойтек мысленно дал себе пощечину. Нашел время предаваться печали.

— Мы… — он обвел языком сухие губы, чувствуя каждую трещинку. Кажется, и кровить стали. — Должны вернуться. Взять… еще образцы.

…Алина не нужна.

Зачем, если и он сам неплохой источник.

— Я начну работу над лекарством.

— Тебе поспать надо. Ты уже сутки…

— У меня по крайней мере были эти сутки. А поспать… когда запущу второй синтезатор, тогда и посплю.

Мысль показалась на удивление здравой. Если удастся реанимировать ту огромную штуковину, которой вообще вряд ли пользовались, то третья партия вакцины созреет на часы раньше, а эти часы… это чьи-то жизни, не абстрактно-статистические, но вполне реальные.

Да и он сам.

— А он у нас есть? — с сомнением произнесла Заххара.

— Есть. Только очень старый. И надо будет кое-что проверить, — безразличие отступило, сменившись лихорадочным желанием что-то сделать и немедля. — Но понадобится помощь.

— Будет, — Эрвин стояла неподалеку. — Любая. В наших силах.

А смотрела она все-таки с жалостью.

Тойтек терпеть не мог, когда его жалели, но сейчас сил на злость не осталось.

— Шесть минут, — он ткнул пальцем в часы. — Все равно придется возвращаться.

И уже для Эрвин, которая напряглась, пояснил:

— Там всего около девятисот микрограмм вещества, которое нужно довести до определенной концентрации, чтобы смесь разделить на дозы и заправить одноразовые инъекторы. Здесь этого не сделаешь.

Она кивнула.

— Джас…