– Ты всего лишь тёмная марионетка мага смерти, и не тебе размышлять о судьбах мира, – наконец, собравшись с мыслями, ответил Лайсон.
– А грубить – то зачем? – с укором покачал головой Саш. – Мне всего лишь нужно, чтобы вы убрались из империи и не мешали ей развиваться. Совет мне вообще не интересен. Разделавшись с думающими магами, сейчас вы остались во главе только с маразматиками, даже не представляющими, с какими силами они столкнутся в моём лице или в лице империи церковников.
– Кто бы говорил! Марионетка! – пробурчал маг, посылая пробную волну заклинания в сторону противника.
Щит Рича, хотя и с трудом, но отразил волну каменных шипов.
– Похоже, дальнейшего разговора не получится, – недовольно пробормотал Саш. Судя по мыслям, маг считал себя в подземелье в своей стихии и рассчитывал достаточно легко разделаться с воздушником.
В сторону синих рванулась, мгновенно появившаяся из стен, свора призрачных гончих из родного мира демона. По крайней мере, они так выглядели, сформированные виртуальным проектором искина. Несмотря на шок от очень устрашающего вида виртуальных собачек, подготовленные к бою сознания магов противника адекватно успели отреагировать на неожиданное нападение, выставив плотные магические щиты. Щиты им не помогли. Изображения гончих беспрепятственно проникли сквозь щиты, и маги упали на пол бездыханными телами. Собачки обеспечивали демону лишь отвлечение внимания магов от основного противника, а противником выступали шипы и лианы биороботов, уже проникших в построение магов, и наносивших удар с тыла, неприкрытого магическими щитами.
Вот тут произошло то, на что Саш никак не рассчитывал. Лайсон запаниковал. Кто же знал, что того в детстве покусала местная шавка, и в сознании мага закрепилась стойкая ассоциация боли и бесконечного унижения с этим событием. Гончие на шавку не походили, но ассоциации в разуме мага вызвали соответствующие. Вместо нападения на врага, каменная волна с огромной скоростью понесла мага по коридору внутрь обороны синих, а за его спиной сам коридор спаивался, как какое – то желе, и затвердевал единым каменным массивом. Воздушный удар, как от поршень, снёс Саша вместе с его людьми на несколько метров.