— Значит, надо изменить закон или встать над ним, — хладнокровно заявила Кира Зелас. — Я чувствую, что способна сделать это и, пожалуй, в ближайшее время займусь усовершенствованием мира.

У Скотта создалось впечатление, что он говорит с безумной. Чтобы выиграть время, он сказал:

— Это следует обсудить. Дайте мне слово, что не покинете этот дом, пока мы все не решим.

Кира пожала плечами и снисходительно произнесла:

— Хорошо, если уж вы так настаиваете, Дэниел. Отложим все до утра.

Но утром ничего решать не пришлось: Кира Зелас исчезла. Вместе с ней исчезли ее туалеты и деньги, лежавшие в бумажниках врачей и в кошельке экономки. Как ей удалось незаметно покинуть дом, так и осталось загадкой — двери и окна оказались запертыми изнутри, как того требовал установленный порядок.

Скотта больше всего уязвила ложь девушки.

— Подумать только, солгать с таким невинным лицом! — горячился он.

— Ничего странного, — философски заметил Бах. — Лгущих во имя выживания существ в природе сколько угодно. Это явление называется мимикрией, и она никому не казалось безнравственной.

— Но мисс Зелас — человек, а для любого из людей понятие «порядочность» не пустой звук, — не успокаивался Дэниел.

Доктор Бах снова усмехнулся.

— Я не стал бы выражаться столь категорически — и насчет человека, и насчет порядочности. Но одно я понял твердо: у нашего чудовища началась вторая фаза адаптации. Теперь она примется за переустройство мира.

— И что же нам делать? — растерянно спросил Дэниел.

— Ничего. Остается только ждать.

* * *

Дни складывались в недели, но никаких сведений о Кире Зелас не поступало. Несостоявшиеся экспериментаторы вернулись к свои обязанностям: доктор Бах вновь вознесся на начальственный Олимп, а доктор Скотт первым делом уничтожил все следы своих биохимических опытов. Он усыпил морских свинок, кошку и собаку, подвергшихся воздействию сыворотки, а также расколотил ампулы с опасным препаратом.

Однажды по селектору последовало предписание немедленно явиться в кабинет руководителя клиники. Дэниел поспешил на вызов и застал доктора Баха за чтением газеты.

— Взгляните-ка на это. — Старик с брезгливой миной подтолкнул газетные листы в сторону Скотта. — Похоже, начинается следующий акт.

В заметке, проглоченной единым духом, говорилось, что восходящее светило юриспруденции, обворожительная Кира Зелас, почтила своим вниманием известнейшего финансиста N. Корреспондент многозначительно упоминал также о ее экстравагантных нарядах и удивительном макияже, отдав должное и успешной самозащите на процессе по ложному обвинению очаровательной дамы в убийстве. Этот бред занял целую полосу светской хроники.