И вновь повисла долгая пауза, пока Зверолов утрясал в голове тяжелые воспоминания и подбирал правильные слова, массируя виски длинными костлявыми пальцами.

-Если уж начистоту, то Калим был в значительной степени прав, когда говорил о моей заинтересованности. Страх очень многое меняет в голове человека, и я – не исключение. Одно дело – встретить Смерть лицом к лицу, будучи готовым и заранее предполагая такой исход. В инопланетных джунглях и болотах я не раз пересекался с этой дамой, но всегда знал на что и ради чего я иду. Но вот отдать концы, беспомощно лежа на операционном столе, будучи не в силах хоть что-то сделать, хоть как-то бороться за свою жизнь – перспектива такого, откровенно бесславного исхода вызывала у меня самую настоящую панику. А в поимке Эрамонта я увидел призрачный шанс, который полностью меня ослепил.

Позже я неоднократно корил себя, что не предупредил Игана в отношении адмирала и его любви к жестким решениям, но это уже не могло ничего изменить. Я был убежден, что он сумеет отыскать способ справиться с Эрамонтом, но против холодного и прагматичного цинизма Кехшавада он оказался бессилен. В итоге получилось, что я их обоих отправил на смерть, да еще и местным хлопот подбросил, - Серго снова уронил голову, - глупо. Непростительно глупо. Извини.

После уходя старика, Мария еще долго не могла прийти в себя. Она чувствовала себя так, словно, пребывая в гостях, случайно открыла один из шкафов и обнаружила там спрятанный расчлененный труп. Несмотря на то, что находка оказалась совершенно непреднамеренной, она необратимо меняла ее отношение к хозяевам, и теперь, как бы она ни тужилась, приветливая улыбка наотрез отказывалась появляться на ее лице. Некоторые вещи, как бы важны они ни были, все же стоит сохранять в тайне.

Несмотря на то, что их конфликт с Калимом был в значительной степени исчерпан, майор все же наложил на них нечто вроде домашнего ареста, максимально ограничив Марии и Серго свободу перемещения и лишив их доступа к средствам связи. Они не могли покидать пределов жилого блока, не получив специального разрешения, а о том, чтобы выбраться за ворота, даже речи не шло.

Работы на полигоне теперь проводились без их участия, и Мария, запертая в четырех стенах, чуть с ума не сошла от скуки. Она попробовала поработать с собранными ранее материалами, но у нее в голове немедленно возникали идеи для новых опытов, которые хотелось как можно скорей проверить на практике, и от невозможности реализовать задуманное настроение становилось только гаже.

На этом фоне обеденный перерыв воспринимался чуть ли не как избавление. Они с Серго по-прежнему сидели за одним столиком, хотя избегали встречаться взглядами и обменивались скупыми репликами исключительно по необходимости. И дело было не в том, что Мария винила его в смерти отца, нет. Как ни крути, а искренне переживать из-за гибели пусть даже родного человека, которого ты в последний раз видела более тридцати лет назад крайне непросто. Ей требовалось некоторое время, чтобы уложить все в голове и самой понять, что она думает по этому поводу. Слишком уж много всего навалилось за последние несколько дней. Сперва стоило навести в мыслях хотя бы относительный порядок.