— У вас всё, Евграф Анатольевич?

— Да, глава! — с достоинством поклонился Клинской.

И снова отступил, так сказать, в тень, то бишь в закуток перед дверью лифта, превратившись в человека-функцию, сиречь распорядителя церемонии.

— Вы слышали позиции обеих сторон, братие! — обратился к собранию дядька. — Доводы, на мой взгляд, достаточно убедительны. Что же решим? Есть желающие высказаться?

Желающие, конечно же, нашлись — распорядитель вывел список выстроившихся в очередь ораторов в «дополненную реальность», и я чуть в голос не застонал: три десятка фамилий! То есть фамилий, или родов, поменьше, конечно, но все представители как на подбор родовитые да заслуженные, хоть и разновозрастные. Впрочем, крючкотворов они не переплюнули — как и ожидалось, озвучивались те же две позиции: кто сам ещё помнил юность, защищали молодых да ранних, те, что постарше, поддерживали Евграфа Анатольевича. За последующий час мы выслушали по три спича за каждую из сторон и приготовились было к дальнейшему многочасовому бдению, но дядя Герман решил иначе:

— Братие! Будем ли остальных выслушивать? Сдаётся мне, и дальше равенство сохранится… Евграф Анатольевич, молви слово!

— Согласен, глава, — с достоинством кивнул тот. — Предлагаю вынести вопрос на голосование. И при сохранении паритета перенести Совет на завтрашний вечер, как велит Уложение!

— Да будет так! — заключил Герман Романович. — Но перед тем как вы проголосуете, братие, послушайте, что я вам скажу. Посмотрите на Марию! Что вы видите? Очаровательная девочка, не более. У вас почти у каждого подрастают такие. Так представьте на мгновение, что она вынуждена взвалить на себя обязанности главы рода! Представьте, и подумайте, пожелали бы вы такого собственной дочери, или постарались бы её оградить до поры? Лично для меня выбор очевиден, братие!

— Это нечестно, дядя Герман! — прошипела Машка, но наткнулась на жёсткий взгляд дядюшки (в этом я уверен, сам неоднократно в аналогичных ситуациях бывал) и моментально сникла.

Мне даже показалось, что у неё глаза на мокром месте. А тут ещё и оператор подкузьмил — взял её лицо крупным планом и вывел в «дополненную реальность» вместо голограммы с результатами предыдущего голосования.

— Как он её, э! — одобрительно прогудел кэп.

Да и мне в этот момент стало ясно, что Машка в пролёте. По крайней мере, в главном вопросе.

Что характерно, угадал — возрастные мужики, и впрямь обременённые подрастающими дочерьми, словам Германа Романовича вняли. И победили с перевесом более пятнадцати процентов. А если ещё учесть около десяти процентов воздержавшихся, то картина более чем ясная. Машка при виде цифр вознамерилась было что-то вякнуть, но Эмили снова её удержала от необдуманного поступка. Да и крючкотворы-иностранцы предпочли промолчать, даже скандальный бритт, что говорило о многом.