Зато обратили восемь фигур, стоявшие над противниками на окровавленном помосте. Они одновременно повернулись и вынули из-под одежды длинные изогнутые клинки. Культисты.

«Тарригата, старый ты ублюдок. Ты все-таки был прав…»

Эти безумцы с воем накинулись на меня.

Я выпотрошил первого, пронзив его острием меча. Расщепляющее поле разорвало тело на куски. Кожа, кости и органы испарились. Похоже, другие не испугались, несмотря на брызги крови. Когда я отсек руку следующему, то почувствовал, как в мой бицепс вонзился клинок. Он вошел глубоко, и я сдержал болезненный рык. Арена научила меня никогда не показывать слабость. Следующий клинок впился в спину. Теперь я взревел. Они окружили меня. Я почувствовал, как в разум проникают грезы о Единстве. Если я поддамся им, то погибну, а вместе со мной и кустодий, который продолжал слабо отбиваться. Зверь терзал его, словно добычу, которую приволок с охоты. Еще несколько минут и все будет кончено.

Я отмахнулся и почувствовал плотный удар и резкий треск кости, когда один из культистов отлетел, словно сломанное древко копья, и упал вне зоны видимости. Держа свой широкий клинок одной рукой, я обнажил короткий меч и пригвоздил еще одного врага к земле. Несмотря на свою одержимость, это ничтожество начало вопить.

Следующим я прикончил частично искалеченную культистку, моя голова расколола ее череп словно яйцо. Бешеный удар широкого меча принес смерть еще одному, его кишки вывались на землю. За вычетом того, что я пронзил мгновением раньше, осталось на ногах всего двое.

Первый бросился на меня, размахивая кривым клинком. Я нанес свирепый удар ногой в тело, достаточно сильный, чтобы пробить грудную клетку и сломать позвоночник. Моя нога вышла из его спины, и я стряхнул изуродованный труп. Последняя, я решил, что она их главарь, предпочла перерезать себе горло, нежели сразиться со мной. Ее тело свалилось с помоста в пустой бассейн к другим трупам.

Вот теперь тварь повернулась, и в ее взгляде я увидел нечто бездонное и злобное. И я знал своим нутром, что это не зверь. По крайней мере, не естественный. Я верил всем тем историям, что слышал: о приближающейся к Терре тьме, о соглашениях, заключенных с существами, старше самого Империума.

Зло было среди нас, бросая вызов закону Императора. А я служил Императору. Всегда служил. И всегда буду. Это моя клятва. Это гром и молния.

Он отшвырнул кустодия, словно жесткое мясо, которому предпочли более сладкое убийство. Я взмахнул мечом и проревел:

– За Единство!

Мы бросились друг на друга, человек против зверя.