Думая об этом скором ужине – первой приличной еде за несколько недель, – Уайлдер продолжал следить за бормочущей что-то женщиной. Вытерев бороду, он осторожно поднялся с колен, потянул собачий поводок – обрывок электропровода – и зашипел сквозь разбитые зубы.

Как по заказу, пес взвизгнул, поднялся, дрожа, и шагнул на две ступеньки вверх. На виду у старушки он присел и жалобно заскулил. Женщина быстро скрылась за баррикадой. Через несколько секунд в ее руке блеснул тяжелый разделочный нож. Хитрыми глазами она глядела на съежившегося на ступеньках пса, который повернулся набок, открыв жадному взгляду мясистый живот.

Когда пес снова заскулил, Уайлдер выглянул из-под стола. Этот момент всегда его забавлял. В самом деле, чем выше он забирался по высотке, тем больше находилось поводов для смеха. Уайлдер все еще держал поводок, который тянулся от собаки по ступенькам, но не натягивал его. Женщина, не в силах отвести взгляд от пса, шагнула через проем в баррикаде. Она свистнула сквозь искусственные зубы и поманила пса.

– Бедняжка. Потерялся, красавчик? Иди, иди сюда…

Еле удерживаясь от хохота при виде лысой старушки, с преувеличенным состраданием сюсюкающей перед псом, Уайлдер прислонился к столу. Вот-вот она получит сюрприз – тяжелый ботинок на шею.

За баррикадой возникла вторая фигура. Молодая женщина лет тридцати – возможно, дочь – выглянула из-за плеча старушки. Ее не застегнутый замшевый жакет открывал пару чумазых грудей, но волосы были заботливо накручены на бигуди, словно для каких-то частей тела готовился праздник, а другие не были на него приглашены.

Две женщины спокойно смотрели на пса. Дочь ждала с разделочным ножом в руках, а мать подошла к ступенькам. Успокаивающе бормоча, она потрепала пуделя по загривку и нагнулась за поводком.

Как только ее крепкие пальцы ухватились за шнур, Уайлдер рванулся вперед. Пес тоже ожил, взлетел по ступенькам и вонзил зубы старушке в руку. С неожиданной живостью она метнулась к проходу в баррикаде с висящим на руке псом. Уайлдер еле успел проскочить за ней и отпихнул письменный стол, не дав дочери вернуть его на место. Потом оторвал пуделя от окровавленной руки женщины, схватил ее за шею и швырнул на штабель картонных коробок. Старушка лежала потрясенная – растрепанная герцогиня, удивленная тем, что напилась на балу. Когда Уайлдер повернулся, успокаивая пса, к нему бросилась дочь. Нож она отшвырнула и теперь в одной руке держала папильотки, а в другой – серебряный дамский пистолет. Уайлдер шагнул в сторону с ее пути, выбил пистолет из руки и повалил на баррикаду.