– Да много ли она в стратегии понимает, баба?

– Ничего не понимает, – сказал стратег.

– То-то и оно.

К бабьему совету, естественно, не прислушались, но между собой прочие Паковы советники решили, что стратег застал Тангым с любовником и удалился, чтобы не затевать скандала. И с тех пор, посмеиваясь, именовали между собой Чхоена не иначе как «духом долготерпения».

За сутки до того, как объединённым войскам взойти на перевал, открывающий вход в котловину, Лес день-деньской убил на то, чтобы перекрыть путь скоту. Чары были не слушком сложными, но многослойными; пугая коней и коров, овец, свиней и домашнюю птицу. С многоцелевым назначением пришлось повозиться, плетя руны заклинаний. Трудно было установить чёткие границы невидимой преграды и удержать их на месте, потому что солнце, перемещаясь по небосклону, по-разному их подпитывало, а местные источники магической силы из-за своей слабости доверия не внушали. За ночь хан не беспокоился: под покровом тьмы мощности источников вполне хватало, зато на рассвете и закате наступало время, когда солнечные лучи чуть ли не гасили устрашающие заклятия. И это при хорошей погоде. А в сильный ветер или грозу – чего не дай Батюшка! – от чар бы только клочья полетели. Разбросало бы их по всей округе! И тогда первый встречный-поперечный приходи в котловину, бери что хочешь! А невинный пастушок пострадает: пригонит мирно пасущееся стадо, а оно ненароком взбесится, набредя на осколок мерочного пугала.

Вершины перевала войска достигли к вечеру. С ходу атаковать не стали хотя бы потому, что выдохлись, взбираясь в гору и борясь со скотиной, за которой нужен был глаз да глаз, всё время она норовила разбежаться. Кроме того, у разномастной армии не было никакого плана наступления, а у вождей – лада. Каждый мнил себя выше другого и не хотел рисковать своими людьми. Наиболее воинственно были настроены бойцы Идзанаки, но и те ворчали, мол, битва на носу, а жрём солонину, как в голодную зиму. Чародей распугал всю дичь в округе и оказался прав: посеял в рядах противника лёгкую панику.

В эту ночь Лес напустил на стан пришельцев сонные чары и долго бродил среди угасающих костров и уткнувшихся носами в землю часовых. Незваные гости видели печальные сны, и кто вздыхал, кто плакал. Вошёл в юрту девицы Икутамаёри, разбудил и принялся расспрашивать. Планов наступления она не ведала, зато оказалась куда как искусной в делах любовных. Еле-еле уже на самом рассвете Нов сумел выскользнуть из её объятий и в суматохе сборов не заметил, что хитрая девица сумела воткнуть в одежду иголку с ниткой, смотанной в клубок. Впопыхах выскочил он за порог и кубарем скатился вниз в котловину, а за ним тянулась тоненькая чёрная ниточка…