Ночь была необычайно ясная.
В абсолютно чистом осеннем небе ярко сияли звезды, словно волшебные фонарики прекрасных сказочных фей. Месяц золотистым светом освещал землю.
Поправив съехавший на макушку потертый треух, Степанович задумчиво уставился на звезды.
Не то ему показалось, не то одна из звезд действительно быстро двигалась, словно падала, и лесник на всякий случай загадал желание. Скромное было желание: поймать с десяток браконьеров и бабок с них слупить побольше, а затем, естественно, отпустить. Тогда не только буренку удастся приобрести, а, того глядишь, и мотоцикл с коляской в придачу.
Хотя на кой он ему в лесу сдался, мотоцикл этот, Степанович не знал. Ну да ладно, была у него такая мечта в молодости, свой мотоцикл иметь, по деревням гонять к девкам в гости. Но возраст уже не тот, да и молодецкий запал давно исчерпался.
— Эх, — тяжело вздохнул лесник, потерев затекшую поясницу.
Из хлева донеслось недовольное хрюканье.
— Сейчас, сейчас, — крикнул Степанович и, взяв у крыльца ведро, заковылял к колодцу. Оглянулся на курятник, но в курятнике, расположенном рядом с хлевом, все было тихо: лисиц Степанович от своего хозяйства уже давно отвадил электрическими капканами.
Со скрипом закрутился коловорот, разматывая звенящую цепь, и тут раздался оглушительный взрыв.
Треух с головы лесника снесло начисто, а сам Степанович едва не упал в колодец, получив сильный толчок в спину.
— Свят, свят, свят, — запричитал лесник, вставая с земли, — да что же это творится-то, неужели из соседней военной части снова не в ту сторону ракетой шарахнули?
Степанович испуганно осмотрелся.
Вроде все как и прежде, ничего не горит, но вот… глаза у лесника полезли на лоб.
Курятника не было.
Словно его корова языком слизнула. Вместо деревянного сооружения в земле дымилась гигантская воронка, похожая на вход в потусторонний мир.
Степанович на всякий случай перекрестился и осторожно подошел поближе. Под сапогами лесника тихонько захрустели ароматно пахнущие жареные куриные окорочка.
Лесник снова перекрестился и заглянул вниз.
А там, будто на дне глубокого колодца, ярко сияло, переливаясь всеми цветами радуги, колоссальное, без единого шва, металлическое яйцо.
— С завтрашнего дня больше не пью, — хрипло прошептал Степанович, нервно проведя мозолистой рукой по лицу…