— Замолчи, громогласный! — тут же осадил его Сварог и гневно ударил посохом в землю, отчего та сразу загудела и с деревьев посыпалась листва.

Перун осекся на полуслове. Оба его лика выглядели раздосадованными. Кладенец нервно трепетал в своих ножнах. По отношению к Перуну у него была стойкая аллергия. Успокаивая своего верного друга, я погладил рукоять.

— Я победил в поединке бога агрессии и вероломства Ареса, сделав то, что за многие столетия не мог сделать ты! — сказал я Перуну. — Ныне он навечно сослан в Аид и ты можешь сходить туда, чтобы в этом убедиться! Что касается заключенного мною мира, то, как известно, самый плохой мир несравненно лучше самой хорошей войны!

— Сильно сказано! — ухмыльнулись разом Дажьбог и Белес, всегда разделявшие именно эту точку зрения.

— Я сделал все, что мог! — сказал я собравшимся богам. — А вам уже решать, хорошо это или плохо!

— Ты сделал все как должно! — сказал мне Сварог. — Ты предпочел мир войне и принес его нам на долгие времена, это будет время, которое люди когда-нибудь назовут “золотым веком” человечества!

— В этом, отец богов, наверное, и состояло мое высшее предназначение? — спросил я Сварога.

Вместо ответа тот что-то неопределенно хмыкнул в свою роскошную бороду.

— Если я исполнил то, что было предначертано свыше, то теперь я имею право на спокойную личную жизнь!

В ответ Сварог опять что-то буркнул себе под нос и как-то странно посмотрел на меня.

— Утро вечера мудренее! — вышел вперед старец Хорс. — А сейчас мы приглашаем тебя посетить наш Ирийский сад, ведь ты не только Посланник, но еще и бог Меча, а потому Ирий отныне и твой дом!

— Как я попаду в ваш сад? — спросил я Хорса. — Ведь я не умею перемещаться в пространстве, как вы!

— Ничего страшного! — прокашлялся древнейший из северных божеств. — В том тебе поможет Лада! От ее услуг ты, думаю, не откажешься?

— Нет, не откажусь! — кивнул я головой.

— Тогда увидимся в Ирии! — сказал мне на прощание Сварог и растворился в темноте.

За ним, как и обычно, ту же процедуру проделали и остальные боги. Мы остались с Ладой одни.

— Ну что, милый, пора и нам домой! — улыбнулась она, подойдя и беря меня за руку. — Полетели!

— Полетели! — сказал я ей и вдохнул на всякий случай полную грудь воздуха.

В тот же миг перед моими глазами все исчезло. Нечто подобное я уже однажды чувствовал. Это было тогда, когда я летел в никуда, чтобы затем без памяти прошлого и понимания настоящего очутиться на земле моих древних предков. Воспоминания о том, уже давнем полете всегда были для меня неприятны и тревожны. И вот теперь я снова куда-то лечу таким же образом. И хотя я абсолютно ничего не видел, ладонь Лады, лежащая в моей руке, меня все же несколько успокаивала.